Лес становился всё реже и реже, дорога всё шире и шире. Ли наконец-то сбавил скорость, и мы триумфально ворвались в деревню Кингс-Линн, наверняка перебудив и перепугав всё местное население. Во дворах залаяли собаки, громко заквохтали куры, а сонный сторож, на ходу застёгивая пуговицы, бросился нам наперерез, явно обнаруживая склонность к самоубийству.

Тут Ли резко затормозил. Настолько резко, что автомобиль опять едва не перевернулся. Его заднюю часть даже развернуло в сторону, так что Бен и Куница не смогли усидеть и повалились на землю. Возникло всеобщее замешательство.

– Мальчики! – протерев глаза кулаками, встрепенулась Козетта.

– Всё хорошо! – весело сказал Куница, поднимаясь. – Ли, ты нас спас. Это было потрясающе. Хоть и не очень комфортабельно.

Бен тоже поднялся и засопел, отряхивая куртку. Кажется, он пришёл в себя.

– Ли, но ты же говорил, что не умеешь управлять автомобилем! – возмущённо воскликнула Козетта.

– Я не говорил, – пробурчал Ли, вытирая пот со лба. – Я говорил, что мой отец – владелец автомобильной империи. Как ты думаешь, может сын владельца автомобильной империи не уметь управлять автомобилем?

– А почему ты тогда…

– Почему-почему, – Ли отвернулся. – Потому что однажды я сбил человека. Насмерть. Вы что, газет не читаете? Отец так разозлился…

– Может, расстроился? – подсказала я.

– Может и расстроился. Но больше разозлился. Это же такой удар по нашей репутации! И откуда только та старушенция на дорогу выпрыгнула… Теперь вот боюсь, что его наследником стану не я, а кто-то другой…

– А что, есть кому? – Козетта задорно подмигнула Ли и рассмеялась.

В высшей степени неуместный разговор в совершенно неподходящий момент. Но мы чувствовали, что спаслись, что уцелели. Энергия пережитого страха ещё бурлила в нас, заставляя болтать, хохотать, делать глупости.

– Есть, дядя Генри, – юный Морган залихватски выпрыгнул из автомобиля и быстро осмотрел его спереди и по бокам. – Эх, весь капот грязью забрызгал и на колёса глина намоталась с травой… Отчищай теперь…

– Дядя Генри, говоришь? Ну вот он тебя и «заказал»! – Козетта всё никак не могла угомониться. – Поверь, я точно знаю, разбираюсь в таких делах.

Ли только рукой махнул. Похоже, состояние автомобиля интересовало его больше, чем собственная чудом спасённая жизнь.

Тут до нашей компании наконец добежал сторож. Он задыхался от бега и повторял только одно слово:

– Господа! Господа! Господа!

Ли и от него отмахнулся, как от надоедливой мухи.

– Двигатель перегрелся. Теперь до вечера придётся ждать… – досадливо поведал он.

Зато Куница, пригладив волосы, обратился к подбежавшему сторожу самым великосветским тоном:

– Доброе утро. Не можете ли вы подсказать нам, каким максимально быстрым способом мы можем покинуть ваше замечательное поселение?

– Макси… мамси… что вы? Зачем? А завтрак? – сторож переводил взгляд с роскошного, хоть и заляпанного глиной автомобиля на Куницу, брюки которого тоже были залиты грязью. Бедный малый не понимал, кто перед ним и как ему следует себя вести. То ли мы воры и беглые преступники, на которых следует немедленно донести местному служащему полиции, то ли богатые, но попавшие в переделку представители золотой молодёжи, которых нужно всячески обласкивать, чтобы получить на чай.

– Позвольте представиться, служитель станции Томпсон! Желаете приобрести билеты на дилижанс или прежде позавтракать?

– А когда дилижанс? – спросил Бен.

– Сегодня! – бодро отрапортовал человек в форме, которого я приняла за сторожа.

– Сегодня, – поморщилась Козетта, – ну хорошо хоть не завтра! – Потом она понизила голос и спросила: – У кого есть деньги?

Вопрос был совсем не праздный и ни чуточки не смешной, но нас, измученных и заново глотающих воздух свободы, он почему-то ужасно развеселил. Мы все согнулись в три погибели от внезапного приступа хохота, даже Бен. И от того, с каким выражением лица продолжал глазеть на нас служитель станции, нам становилось всё смешнее и смешнее. Наверное, мы могли бы прохохотать так минут двадцать, не меньше, но Куница первым опомнился, вытер тыльной стороной ладони выступившие слёзы и задумчиво взялся за подбородок.

Постепенно мы все перестали хохотать, как одержимые, и задумались. По сравнению с событиями вчерашней ночи банальное отсутствие денег и вещей казалось не стоящей внимания проблемой. Но эта проблема была и её требовалось срочно решать.

– У меня с собой пара купюр, которые нашлись у Бодлера в бумажнике, – вспомнила Козетта и извлекла деньги из невидимого в складках платья кармана, – но тут хватит только на билеты до ближайшей станции.

– А у меня есть автомобиль, – напомнил Ли, – кого-нибудь одного могу взять с собой, а всех – уж извините. Никакого керосину не напасёшься.

У Бена и Куницы нашлось несколько мелких монет, а у меня не было ни гроша. Я смогла спасти только Хину.

– Если сложить всё, что у нас есть, то хватит на три билета до Реддича, – подсчитал Куница, – а там…

– Главное – связаться с отцом, – перебил его Ли, – пусть знает, что я жив и не пропал никуда. Он сразу вышлет людей на помощь! Я попрошу, чтобы и о вас не забыли…

– Это без меня. Я сама по себе! – заявила Козетта. – Ничего, не в первый раз.

– Мне тоже не нужна помощь, – отверг щедрое предложение Ли Куница. – Я, если нужно, уйду отсюда пешком. Мне не привыкать. Вот только ты, Сора…

Я вздрогнула. А что я?

– Пойдёшь со мной? – серьёзно спросил Куница.

Куда это? Только в эту минуту я поняла, что снова лишилась дома и что теперь мне совсем некуда идти. Все мои вещи, включая рекомендательные письма от прежних хозяев, остались в разрушенном особняке.

Ну пойти неизвестно куда с Куницей?..

– За Сору не переживай, – Козетта выступила вперёд, избавив меня от необходимости отвечать, – она со мной.

Выражение крайнего изумления не шло лицу Куницы. Я потупилась, когда он вновь перевёл взгляд на меня.

– Это правда? Ты решила остаться с Козеттой?

– Ну пока да, – пробормотала я, разглядывая грязную лужу под ногами.

– … Неожиданно, – после некоторого раздумья подобрал подходящее слово Куница.

А он в самом деле ожидал, что я теперь буду с ним… что? Ох, лучше и не думать. Глупость какая, как я только в такое вляпалась!

– Господа? – заискивающе спросил служитель станции, про которого мы все успели забыть.

– Билеты нам, пожалуйста. Два билета до Реддича. И не стойте здесь, не мешайте нам разговаривать. – Куница больше не смотрел на меня, отвернулся. Неловко всё-таки получилось.

Избегая глядеть в мою сторону, он пояснил Бену и Ли: