Кален шагнул назад, убитый услышанным. И снова он не мог сказать ничего против, потому что глубоко в душе был согласен.

Иона встала между друзьями.

– Сейчас же оба успокойтесь! Ларалайн, ты же сама хотела помочь Калену.

– Да, но это зашло слишком далеко! Я больше так не могу! – Даффи топнула ногой и отвернулась от них, грациозно взмахнув платьем.

Внезапно у Красс промелькнула мысль.

– Ларалайн, – она мягко развернула ее к себе, – я хочу, чтобы ты сняла платье.

На лице Даффи появилось оскорбленное выражение.

– Зачем?

– Ты ведешь себя неестественно.

– Неестественно? – И вновь ее возмущенные крики разнеслись по всему измерению. – Я провела здесь одна две недели, а теперь сижу с вами уже третий месяц…

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую! – Ларалайн перевела дыхание и опустила голову. Ей сделалось стыдно за свой тон, и она тихо закончила: – Просто чувствую.

Красс кивнула ей. На этот раз Кален выступил в роли невольного слушателя и зрителя. Он обернулся к молчаливому Тревису, но на его месте оказалось пусто.

– А где этот?..

Девушки забыли о разборках и оглянулись.

– Только этого не хватало. – Иона приложила руку ко лбу.

– Стойте здесь. Я поищу его в городе.

– Но…

– Стойте и ждите!

Тревис бежал подальше от друзей. Пот стекал по виску, одежда немного жала, внутри словно что-то мешало сделать вдох глубже, а перед глазами почему-то стоял отец Ионы, тот самый, которого он встретил в кафе. Только он казался чуть моложе, в другой одежде, с напуганными большими зелеными глазами. Тревис с улыбкой подметил, что Иона на него похожа овалом лица, формой губ и цветом волос. Тоже блондинка, та же узкая челюсть с характерным изгибом, такие же тонкие губы.

– Почему я вижу тебя?

Он упал на колени, схватился за голову, лег на землю и стал жадно хватать ртом воздух. Сердце билось так, что его можно было услышать.

«Мне нужно срочно выбираться отсюда. Иначе… я сойду с ума».

Едва увидев друга, свернувшегося на земле, Кален бросился к нему и стал поспешно стягивать с него тонкую жилетку.

– Что ты делаешь? – в полубреду спросил Тревис. Он чувствовал себя больным, с температурой под сорок. На нем уже расстегивали пуговицы.

– Пятна. – Кален расстегнул рубашку и застыл. По всему телу Станли были рассыпаны темно-бежевые пятна разных форм: сливающиеся, красивые, уродливые.

Тревис облокотился о землю и с испугом взглянул на свою грудь.

– Поэтому у тебя эти видения. – Кален убрал волосы с вспотевшего лба. – Я так и знал. Ты уже начал…

– Заткнись! Надоел уже: распускаешь сопли, постоянно несешь какую-то чушь, а в итоге ничего не делаешь, и ничего не меняется. Достало.

Кален отшатнулся.

– Ты сейчас… – Он качнул головой. Друг леденил его душу холодным взглядом. – Это сейчас был ты?

Глаза Станли расширились. На них вдруг выступили слезы – то ли от жара, то ли от страха, смешанного с обидой и стыдом.

– Я… я что, только что обругал тебя? – Он отполз назад.

– Ничего, все поправимо. – Кален сам не верил своим словам.

– Это только что сказал я?

В ответ он получил неуверенный кивок.

– Началось, – прошипел Тревис и ударил кулаком по земле. Теперь он шипел от боли в руке. – Я же говорил, что в прошлой жизни был другим. Я был плохим.

– Так больше нельзя. Я расскажу все остальным.

– Это ничего не изменит! – жалобный голос отразился от стен переулка. Кален вновь не мог узнать друга. – Они ничего не сделают, ничем мне не помогут. Мы просто… застряли здесь. Пока мы разговариваем, в реальности проходят дни, а то и недели.

– Но ты!..

– Я сказал «нет»!

Калена передернуло. Перед ним был Тревис. Он говорил с ним, все слова принадлежали ему, но некоторые из них словно произносил не он. Нет, не так – другой он.

«У него одна душа, одно тело, но две личности. Он один человек, но в то же время нет. А воспоминания у них, вероятно, общие».

Станли отдышался и прижался к стене, закинув голову к небу. Ветра не было, а его так не хватало, чтобы остудить жар.

– Не рассказывай, – повторял он, закрыв глаза. Казалось, он вот-вот уснет: настолько юноша был истощен морально и физически. – Не рассказывай. Не рассказывай. Не рассказывай…

Кален вспомнил самый страшный побочный эффект пятен – смерть. Он вдруг осознал, насколько близок стал ему Тревис. Как и все остальные.

* * *

Влажный воздух словно резал легкие Санни при каждом вздохе. Холод пробирался даже под толстовку, пальцы замерзли, и их пришлось спрятать в карманы. Ариан с фонариком шел впереди по туннелю в двух метрах от принца.

– Не отставай.

Уоллинс прибавил шагу. Он давно никуда не отправлялся и не помнил, когда в последний раз столько ходил. Они прошли уже около двух километров по подземным туннелям.

Санни читал о них. Из замка Ариана можно было попасть в любую часть королевств, даже в замки.

– Куда мы направляемся?

Ариан улыбнулся. Иногда невинность принца пробуждала в нем странные чувства, граничившие с желанием поиздеваться.

– Хочу кое-что показать. – Спустя пять минут ходьбы в молчании он продолжил: – Расскажи что-нибудь. Что ты делал, пока сидел в отеле?

Санни сжал губы. Говорить о книге, которую он наконец-то заканчивал, не хотелось, потому что пришлось бы рассказать сюжет, а врать он не умел. Отвлекала и капель с потолка, которая, как назло, стучала по полу так, что он вздрагивал.

– Так что? – Ариан замедлил шаг.

– Писал книгу.

– О чем? – Повелитель межвремья шагал все медленнее и медленнее. Пару раз он незаметно оглянулся.

– Ну, э-э-э, – Санни сжал подкладку карманов толстовки, – она о… парне.

– Исчерпывающее объяснение. – Ариан остановился и обернулся к нему. – И что он делает?

– О-он… Да ничего особенного.

– Ты когда-нибудь целовался?

– Что? – Санни поднял смущенный взгляд.

«Какая резкая смена темы разговора. Он быстро теряет интерес».

– Ты слышал мой вопрос. – Ариан оперся о правую ногу и упер одну руку в бок.

– Нет.

– Почему?

– Не знаю.

– Потому что не нашел своего человека? Или потому, что не хотел?