– Я перед тобой в долгу.

– Если ты воспринимаешь это как долг, то ты его давно погасил, – Кален сложил руки на груди и нахмурился будто в шутку. – Или ты забыл, сколько раз спасал меня? Но лично для меня это не долг. Я просто…

«Не мог иначе».

– В том, как сложилась твоя судьба, не всегда была твоя вина. Один раз ты уже все потерял. И я не хочу, чтобы потерял вновь.

Тревис отвернулся. На глазах выступили горькие слезы. Ему удалось спрятать их до того, как они могли быть замечены.

– На этот раз не упусти все. Шесть лет – не такой большой срок. Сможешь начать жить заново.

– Родители пытаются договориться, чтобы меня отпускали домой раз в месяц на выходные.

– Все не так плохо. Я бы даже сказал, что все хорошо.

Тревис кивнул ему, и на этом разговор зашел в тупик. Пары слов Калена, его ломающегося немного детского голоса и якобы случайно брошенных взглядов хватило, чтобы заставить Станли чувствовать себя неловко.

– Знаешь, может, ты и похож на своих родителей, но все-таки… Одновременно с тем – нет. Это сложно объяснить. Особенно отличаются ваши характеры.

– Ну конечно. Он не всегда зависит от генов.

Кален ощутил неподъемную необходимость найти тему для разговора. Слишком много слов вертелось на языке, слишком много мыслей – от глупых до безумных и непристойных – не давало ему покоя. Выбрать одну из них было для него все равно что прокрутить барабан. А там уже надеяться на удачу. В этот раз она его подвела:

– Это правда, что я нравился тебе до того, как ты все вспомнил?

Вновь Тревис уставился на него.

– Так, ладно, тупой вопрос, – Кален чувствовал, как буквально горит от стыда. – У нас осталось мало времени. Поэтому…

– Я не уверен в том, что ты мне после…

– Стой. Подожди секундочку. Нет. Стоп. Стоп!

Кален не мог понять, чего стыдился больше: услышанного или своей дурацкой реакции. Как там обычно реагировали герои в подростковых сериалах? Не отводя глаз, смотрели на собеседника, смущенно опускали взгляд и принимали решение. Кален был почти уверен, что если хотя бы попробует взглянуть на Тревиса, то вспыхнет быстрее спички, вымоченной в керосине.

– Я не уверен в том, что ты мне после всего пережитого поверишь, но… я тогда сказал глупость. Это была неправда.

От схлынувшего жара Кален едва не упал со стула.

– Ну да, я так и подумал.

– Ты расстроен? Ты весь красный.

Тревис приблизился к нему. Он не знал, но в комнате слежения полицейские встали одновременно с ним, поглядывая на дверь и готовые прибежать на помощь в любой момент.

– Вовсе нет, даже рад, – пролепетал Кален. Тяжело притворяться, что все хорошо, когда хочется провалиться сквозь землю. Он не понимал, почему так происходит.

– Ты держался до этого за живот. Тебе плохо? Сегодня жарковато…

– Я же сказал, что все хорошо!

Дверь распахнулась и ударилась о стену. В комнату залетел полицейский и усадил Тревиса на его стул.

– Хоулмз, встреча окончена.

– Д-да, вы правы.

Он поспешил удалиться, не оглядываясь.

– Стой! – крикнул ему Станли. Рука на плече вцепилась в него сильнее.

Кален остановился в шаге от выхода и обернулся.

– Ты простишь меня?

– Я могу простить тебя, но не смогу забыть.

Тревис сжал губы от досады. Он не смел просить о большем, но проклинал тот день, когда их с Каленом дружеские отношения были потеряны из-за взмаха ножа.

– Мы еще увидимся?

– Ты бы этого хотел?

Неловкое томительное молчание.

– Увидимся, – наконец ответил ему Кален.

– У вас все? – поторопил их полицейский. – За тобой уже приехали, Станли.

На мгновение сердце Калена пронзила боль разлуки.

«Почему это так беспокоит меня?»

Чтобы подавить это чувство, он хладнокровно напомнил себе о том, кто перед ним. Не сработало, и в противодействие этой попытке пришел отпор в виде осознания, что он больше не может злиться. Время выветрило из него все, что сбивало его с толку, и не имело больше ценности.

– Нет, еще кое-что. Кален, мои слова не всегда стоит воспринимать всерьез. И не все они правдивы. Надеюсь, ты поймешь.

Мираджейн усмехнулась:

«Надеюсь, то, что он имеет в виду, будет взаимно. Или уже?..»