— А теперь? Тоже ничего?

— Они уже вышли из возраста молодых женихов, Дог. Да и с финансовой стороны тоже партия незавидная; — В его глазах загорелся какой-то нехороший огонек. — На прошлой неделе, когда мы были в Линтоне, я полистал бухгалтерские книги. Твои кузены подписали несколько довольно крупных важных контрактов. На бумаге все выглядит очень даже здорово, но доклады от управляющих фабрикой очень меня тревожат. — Хантер остановился на минутку, словно ожидая, пока я усвою услышанное. — «Баррин» не сумеет выполнить свои обязательства, если только не проведет полную реконструкцию, но денег на нее нет и взять неоткуда.

— Да брось, Хантер, не могут же они быть такими дураками!

— Тогда ответ очевиден, не так ли?

— Они рассчитывают на какой-то финансовый источник, — согласился я. — Но на какой?

— Это, друг мой, тайна за семью печатями.

— И какова же стоимость переоборудования?

— Грубо говоря, несколько миллионов.

— Насколько грубо?

— Около пятнадцати миллионов.

— Да уж, грубо, ничего не скажешь, — хмыкнул я. — Они ведь не собираются начать работу, а потом просить отсрочки, правда?

— С этими контрактами такой фокус не пройдет. Нет, они на что-то надеются.

— Выставят на продажу Гранд-Сита?

— О, они бы и продали, да только покупателей вот нету. Может, года через два все переменится, но они не в состоянии так долго ждать. Контракты вступают в силу в следующем месяце. Деньги, полученные за Мондо-Бич, уже вложены в обновление, так что отступать они явно не собираются.

— Это хорошо, — сказал я ему.

— Даже лучше, чем ты думаешь. Я тут слышал кое-что.

— И что же?

— Кросс Макмиллан готов предъявить свои права на следующем же заседании совета директоров. Оно состоится за неделю до того, как контракты вступают в силу. Вот увидишь, «Баррин индастриз» обанкротится.

От удивления у меня даже рот раскрылся.

— Во дела!

Но Хантер не улыбнулся в ответ. Он сидел и сверлил меня взглядом, а потом проворчал:

— Твое происхождение дает о себе знать. Ешь давай!

Я взял такси, забросил Хантера в офис, а сам направился к Флатирон-Билдинг. Ал Де Веччио по-прежнему жевал салями и хлебал кофе из огромной кружки. К уху была прижата телефонная трубка. Договорив, он предложил мне перекусить, но я отказался и уселся в свободное кресло-качалку.

— Ты попал в газеты, малыш, — сказал он мне. — Сумасбродка Мерриман и Лаген наклепали о тебе статейки. Видел?

— Не-а.

— Мерриман представила тебя так, будто ты круче всех кинозвезд, вместе взятых. Настоящий секс-символ.

— Мило с ее стороны.

— А Лаген — это вообще нечто. Задает гипотетические вопросы... вернулся ли ты для того, чтобы взять в свои руки умирающую «Баррин индастриз» и все такое.

— Тоже пойдет на пользу, может, цена на акции поднимется.

— Только не при нынешнем состоянии рынка. — Ал отставил кружку и откинулся назад. — С чем пришел, Дог?

Я посмотрел в окно на простиравшийся внизу Манхэттен. Очертания Эмпайр-Стейт-Билдинг едва просматривались сквозь густой туман.

— Связан ли ты с мафией, Ал?

Он перестал раскачиваться и вытаращил глаза:

— Что?!

— Рэкет. Банды. Организованная преступность.

— Послушай, если я итальянец...

— Брось весь этот этнический бред, Ал. Ты заправлял бухгалтерией сети отелей «Куддер». Ты основал «Дейввелл продактс» и отработал все детали для объединения «Вартон».

— Как, черт подери, тебе удалось раскопать все это?

— приподнялся он.

— Так, небольшая домашняя работа.

Он медленно опустился в кресло, на лице отразилось изумление.

— Опять эта чертова домашняя работа! Здесь все чисто, иначе я никогда не взялся бы за это дело.

— И что ты почувствовал, когда узнал, кто за всем этим стоит?

Ал отхлебнул кофе и, скорчив гримасу, раздраженно отставил кружку.

— Вот дерьмо! — ругнулся он от души. — Придется выразить тебе свое уважение, старина, но черт подери, как же мне этого не хочется! Что касается твоего первого вопроса, то мои криминальные связи были равны нулю, и всегда будут равны нулю. Они предлагали мне два лакомых дельца, но я посоветовал им засунуть бабки себе в задницу, на том все и кончилось.

— Как тебя угораздило ввязаться в это в первый раз?

— Легко, друг мой, легче легкого. Парни действовали через подставных лиц, которых я всегда считал чистыми, и прошло немало времени, прежде чем я догадался, что отмываю грязные деньги. Я даже передал информацию федералам, но там все и заглохло. Взятки — великая сила, и на самом верху ими тоже не брезгуют. У некоторых наших чиновников горячие потные лапки. — Он снова пристально поглядел на меня и покачал головой.

— Ох, парень, парень...

— Так как насчет связей? — повторил я.

— Забудь об этом. — Ал насупился и замолчал. Через минуту он поднял на меня глаза: — А что?

— В Марселе затерялась партия героина, которая предназначалась к поставке в Штаты. Я хочу знать, кто получатель.

— Да ты совсем сбрендил, Дог!

— Я не имею к этому бизнесу никакого отношения, если тебя, конечно, волнует именно это.

Ал встал, походил по комнате и остановился возле меня.

— А к какому бизнесу ты имеешь отношение, черт побери?

— На данный момент к бизнесу выживания.

— Парень, ты просто чокнутый! Неужели ты думаешь, что я стану задавать кому-нибудь подобные вопросы? Думаешь, собственноручно накину петлю на шею? Думаешь, я стану вмешиваться в наркобизнес?

— Конечно, так и думаю, Ал. Чего сопротивляться-то?

— Сам подставляйся!

Я улыбнулся во все тридцать два зуба:

— Выбора все равно не осталось. Теперь тебе придется узнать, во что ты вляпался.

Руки его беспомощно упали, а потом он огорченно развел их в стороны:

— Что же я делал не так? Подавал милостыню, не забывал ближнего своего, посещал нужные клубы...

— Хватит паясничать, — оборвал я его. — Для начала обратимся к фактам.

— Так и поступим.

— Лучше тебе присесть.

Я не стал слишком сильно вдаваться в подробности. Иногда лучше позволить людям самим делать выводы. Совесть и комплекс вины — прекрасные орудия, а у Ала Де Веччио было и то и другое. Все, что мне было от него нужно, — хотя бы намек, небольшая зацепочка, которая могла бы привести меня к тому, кто покупает героин большими партиями. Конечно, есть и другие способы выяснить это, но у Ала был доступ, и если он просто раскроет уши, то может услышать именно то, что надо.