— То есть? — не понял я.

— На этом деле стоит твоя печать. Твой «заказ по почте», если можно так выразиться. Ходят упорные слухи, что курьер ничего такого не подозревал и пакетов не менял. То есть это первоклассный, хорошо спланированный перехват товара, а убийство — всего лишь попытка отвлечь внимание и сбить всех со следа.

— Мило!

— Кое-кто очень зол. Сам Ле Флер назначил награду за находку товара или за твою голову.

Ле Флер — цветок. Слишком красивое имя для выродка в человеческом обличье.

Этот ублюдок сидит где-то, словно король, и нажимает на кнопки, которые приводят в действие механизм убийства. И не важно кто ты — последний наркоман или дипломат, — кнопка нажата — и тебя нет. Его империя построена на наркотиках, и все, кого он не смог выжить с рынка, либо уничтожены, либо работают под его крылышком. Все, да не совсем. И в большой лодке бывают маленькие дырочки, которые не поддаются никакому контролю, и если эти дырочки начнут увеличиваться, то весь корабль пойдет к чертовой матери на дно.

— Это может вывести его из подполья, — заметил я.

— Нет, боюсь, что нет, хотя слишком многие хотели бы узнать, кто он на самом деле такой. И если это все же произойдет, все, кто занимает более или менее солидное положение, будут стараться убрать его со своего пути. Наша эпоха — эпоха науки и техники. Налет бомбардировщиков, точечные удары по цели — вещь вполне выполнимая и в финансовом, и в организационном плане.

— Все равно сложновато, — сказал я.

— Согласен. Но ведь легче вытащить муху из компота, чем выливать весь, а мухой этой считают тебя, Дог. Одного из членов синдиката даже назначили твоим палачом, решив сыграть на его врожденной злобности и подозрительности, подбили его на то, чтобы он выкрал тебя... ну а потом, конечно, убил.

— Турок?

— Точно. Им уже известно, что случилось с двумя его людьми. Или ребятам удастся выполнить задуманное в ближайшем будущем, или Ле Флер обратит на Турка особое внимание. А это совершенно нежелательно.

— Черт, так вот почему он так упорствует! Они предприняли еще одну попытку, но мне повезло по чистой случайности. А моему другу повезло не так сильно, его чуть не прикончили.

— Не следует оставлять друзей без защиты, Дог.

— Скажи это Турку.

— Возможно, он не принял твою отставку всерьез.

— Придется. Никто не приезжал за последние несколько дней?

Мой собеседник помолчал немного, постукивая кончиками пальцев по аппарату.

— Никто, если брать во внимание наши обычные каналы, но это ничего не значит. Насколько мне известно, сутки назад в Мехико и в Неваду прибыл груз. Может, кого-нибудь прислали этим рейсом. А ночью береговая охрана упустила быстроходный крейсер, который направлялся в сторону Майами. Так что никакой уверенности быть не может.

— Ладно, в таком случае начнем плясать оттуда. Мне нужны два иностранца примерно моего телосложения и роста, особых примет не имеется. По-английски говорят с акцентом, возможно бельгийским. Одежда новая и очень дорогая, но они носят коричневые ботинки с темными костюмами, так что это может стать зацепкой. Проверьте кинотеатры, где крутят фильмы на иностранных языках, гостиницы, обслуживающие подобных клиентов, рестораны... ну вы сами знаете.

— Понятно.

— Кто-то явно подготовил для них прикрытие, так что у них имеются свои контакты. Не думаю, что у них было время сделать приличные документы, так что это тоже может помочь. Скорее всего, они будут расплачиваться наличностью, чтобы сэкономить деньги на кредитных картах. — Я слышал, как скрипело перо о бумагу: мой собеседник делал необходимые пометки. — Дальше... у одного из них пушка 38-го калибра, другой упакован никелированным двадцать вторым в тяжелом исполнении.

Скрежет внезапно прекратился.

— Арнольд Белл, — проговорил он.

— Бельгийский подданный.

— Дог, ты же знаешь, что это за человек, правда ведь?

— Слышал пару историй.

— Лучше его никого нет. Всегда работает в одиночку, потому что ему так нравится. Отправил на тот свет одиннадцать важных персон. Единственный провал — в деле с генералом де Голлем. Тогда его чуть не схватили. Был очень близок к провалу. Но только близок. До сих пор ни разу ни на чем не попался. Дог... твоя голова нужна им позарез.

— Тогда зачем ему второй?

— Скорее всего, затем, что со страной он знаком не слишком хорошо. Как ты сказал... коричневые ботинки?

— Похоже, им обоим нужен курс переподготовки.

— Когда позвонишь?

— Завтра.

— Времени слишком мало.

— Сделай, что сможешь, — сказал я. — Кстати, как ты объяснил скрытую телефонную линию ребятам из Казначейства?

Мне показалось, что я вижу, как он безразлично пожал плечами.

— Коммерческая необходимость. Конкуренты идут на все, чтобы узнать имена и адреса наших избранных клиентов.

* * *

Друзья Лейланда Хантера очень облегчили мои поиски. Брайди Грек на пару с Маркхамом были выписаны из больницы по собственной просьбе и против воли врачей. Единственное, что они упустили из виду, — что копы по своей натуре люди весьма любопытные и суют свой нос даже в те дела, которые не касаются их напрямую. Один из детективов неофициально попросил, чтобы его известили, случись какая-нибудь необычная выписка. И служащий регистратуры, у которого был брат в органах, согласился.

Копа звали сержант Тобано.

Он допрашивал двух несчастных и освободился только к началу третьего, но обратил на меня внимание только тогда, когда дежурный указал на скамейку в дальнем конце комнаты, где я терпеливо ожидал своей очереди. Вид у Тобано был усталый, щеки небриты, одежда помята, и создавалось такое впечатление, что он обижен на весь белый свет.

В глазах сквозило безразличие, и, сунув руки в карманы, сержант произнес:

— Я ждал, что мы снова увидимся.

— Почему?

— Предчувствие.

— Давайте поболтаем немного, — предложил я.

— Пошли в офис, вон туда, — махнул он рукой.

Я проследовал за ним в отделанную деревом комнатку, отдававшую прошлым веком, подождал, пока Тобано закроет дверь, и уселся на стул перед заваленным бумагами столом прямо напротив него.

— Ну, послушаем, — сказал он.

Я добыл карандаш, накарябал номер на клочке бумаги и подтолкнул его к Тобано:

— Сначала позвоните.

— Что?! — Тон был возмущенно-резким.

— Просто позвоните. Это местный номер.

Тобано не двинулся. Он сидел как истукан, вперившись в меня черными орлиными глазами, словно старался на всю жизнь запечатлеть мой образ в своей памяти. Потом все же потянулся к телефону.