Поля сглазила.

Нет, Игорь с застывшим лицом не поджидал ее у порога, а Наташкина сумка не стояла в прихожей, снова набитая вещами и даже застегнутая на разболтанную молнию. Натка не сидела на бауле сиротой казанской, прижимая к груди Манечку, и не таращила на сестру огромные непонимающие глаза. И Миха не лежал рядом, вновь бездомный, беспаспортный и никому не нужный. А ведь эта страшная картина так и маячила перед Полей, стоило зажмуриться.

Зато прямо на ступеньках крыльца сидел Саша Карелин. Лениво жевал незажженную сигарету и с философским спокойствием ждал Полиного приближения.

«Я – Полька, – сказала себе Поля. – Я знать не знаю, что там случилось у Кирсановых. И самих Кирсановых не знаю! Буду держаться как партизан, а сестру, скажу, сто лет как не видел…»

Каждый последующий шаг давался Поле тяжелее предыдущего. Равнодушный взгляд Карелина буквально замораживал. Поля чувствовала: само ее лицо выдает хозяйку – несчастное, убитое несправедливостью происходящего, с потухшими, зареванными глазами.

–Садись, – Карелин, не глядя на нее, пошлепал по ступеньке. – Камень теплый, почти горячий, нагрелся за день на солнце, не простынешь.

–Я… меня Натка ждет.

–Подождет. Я надолго не задержу.

Поля села подальше от Карелина, оставляя между ними широкий проход. Зачем-то заглянула в пакет и горько улыбнулась Михиным обновкам.

–Что там у тебя? – Карелин кивнул на пакет.

–Ошейник с поводком. Для Михи, – неохотно буркнула Поля.

–Для той хитрой бородатой бестии вот с такенными зубищами? – удивился Саша. – Неужели Игореха все же пригрел эту блохастую скотину?

–Миха не блохастый! Мы его вчера мыли.

–Ну, конечно! Миха не блохастый, а ты – не рыжая.

–Точно.

Карелин помолчал, открыто, в упор, рассматривая Полино печальное лицо. Девушка привычно вздернула подбородок и отвернулась. Она ненавидела себя за то, что настолько легко краснела!

–Я что пришел-то… – Карелин метко забросил искалеченную сигарету в ближайшую урну. – Хотел сказать, чтоб зря не дергалась. Я не собираюсь докладывать Игорехе о краже.

–Я не…

Поля запнулась на полуслове, не зная, что сказать. То ли – «я не крала», то ли – «я не понимаю, о чем ты». Она согнулась пополам, пряча пылающее лицо в колени.

Саша посмотрел на узкую спину с выпирающими лопатками, на тонкую беззащитную шею, на огненно-рыжие кудряшки и сквозь зубы сказал:

–Я не верю, что ты их брала, эти проклятые сережки. Или… ты великая актриса, лиса-огневка, нет тебе равных.

–Н-но…

–Может, Мария Ивановна так хитро прикрыла свою Лидочку? И Ленку она же завела, чтоб та шум подняла на весь дом. – Саша пожал плечами. – А что, неплохая идея…

Поля неожиданно для себя всхлипнула, она никак не ожидала поддержки от Карелина. Она вообще от него не ждала ничего кроме злых насмешек.

–Только без истерик! – сердито воскликнул Саша.

–Л-ладно, – прошептала Поля. – Я сейчас… – И зарыдала самозабвенно, не в силах сдержать рвущиеся наружу слезы.

–Эй, ты чего?! – Саша вскочил и за руку повлек плачущую девушку подальше от крыльца. – Что соседи подумают?

Он вертел головой в поисках подходящего места, и не находил его. И домой вести расклеившуюся девчонку не решился: напугает малышку. Затащил Полю в детскую беседку и привлек к себе, давая выплакаться. Успокаивающе поглаживал Полю по худенькой спине и глупо, беспричинно улыбался.

Стараясь отвлечь девушку от горьких мыслей, Саша уткнулся носом в пушистые, почему-то пахнущие солнцем и медом волосы и со смешком сказал:

–Открой тайну, малыш, окажи милость…

–О чем ты? – прошептала Поля.

–Вас двое, трое или ты одна?

Поля хрюкнула от неожиданности. Подняла на него залитое слезами лицо и шмыгнула распухшим носом:

–Трое?!

–Ну да, – самым серьезным тоном подтвердил Карелин. – Я все рассчитал: Полька, Аполлинарий и Аполлинария. Тройняшки Морозовы из Сосновки. Все время подменяете друг друга, исключительно чтоб лишить меня последнего рассудка.

–Ну, если только для этого, – всхлипнула Поля, невольно улыбаясь.

Саша вынул из кармана брюк огромный носовой платок в голубую клетку. Протянул Поле и проворчал:

–Я-то спешил сюда, чтоб тебя успокоить, а ты… Мокрый теперь, как мышь, пропала любимая футболка!

–Из-извини.

–Ладно уж, сочтемся как-нибудь.

Поля хлопотливо размазывала по лицу слезы. Саша облокотился о поручень и с любопытством спросил:

–В институт ты все-таки поступила?

–Д-да-а, – выдохнула Поля. – Но работу, кажется, потеряла.

–Пустяки, – отмахнулся Саша. – Хочешь, поспрашиваю друзей? Домашняя возня, присмотр за детьми по вечерам или выходным – такого добра сколько хочешь!

–П-правда?

–Господи, да я сам за уборку своей конюшни – раз в неделю, не чаще! – готов платить тысячи полторы в месяц! Знаешь, как я ненавижу это дело?!

–Догадываюсь, – робко улыбнулась Поля. – Мой брат тоже убирает лишь по необходимости.

Поля помрачнела, вспомнив пьяного отчима, размахивающего тяжелым армейским ремнем – хороша необходимость.

–Брат? Ты ж сказала – у тебя нет брата!

–Нет брата-близнеца, – уточнила Поля. – А Павка младше меня на несколько лет. Знаешь, он не рыжий. – И Поля с детской обидой произнесла: – Я одна в семье такая. В бабушку. Не повезло, правда?

Саша хмыкнул. Сказать, что ему-то как раз очень нравятся Полины огненные кудри, Карелин не решился. Забавная девчонка вряд ли бы ему поверила.

Они медленно шли к крыльцу. Поля осторожно покосилась на Сашу, ее голос дрогнул:

–А если… Кирсанов все расскажет Игорю?

–Лешка тоже не очень-то верит, что ты виновата, – отмахнулся Карелин. – И потом – с чего бы ему ябедничать? Он знать не знает, что вы с Игорехой знакомы.

–Мне все равно страшно, – Поля нервно зевнула и покраснела. – Вдруг ОН поверит…

–Скуратов не дурак, – с неожиданной холодностью отрезал Саша. И вдруг понял: ему совсем не нравится, что Поля живет с Игорем в одной квартире. Пусть Скуратов и считает ее пока мальчишкой.

Вот именно – ПОКА.

Саша бросил на Полю внимательный взгляд и с надеждой подумал: она не понравится Игорю. Видел он, какие девицы обычно вешаются Скуратову на шею – грудастые модельки с кукольными личиками и таким же интеллектом. Эта пигалица рядом с ними – птенец. Игорь на нее и внимания не обратит.

Лена никак не могла забыть противную рыжую девчонку, испортившую долгожданный вечер. Может, из-за бабушки. Смешно, но Лена уже раз десять пожалела, что пришлось отказать от дома этой голодранке!