Я сразу с ним не согласился.

Кто же тогда разбирает теплоход, как он сам утверждал, со знанием дела? В конкретном случае — не вариант. Однако есть смысл держать в голове версию Ростоцкого, согласно которой Кресты и Прорезы есть не что иное, как жестокий глобальный эксперимент мощной внеземной силы, преследующей какие-то свои цели. Не особенно-то и затратный, кстати! Своеобразные порталы-ловушки, расставленные по рекам Земли, постепенно забирают энергию течения, открываясь по мере накопления её для импульса, достаточного для перемещения крупных материальных объектов. Туда кто-то влетает и попадает на Кристу, выживает или нет, расселяется, как может. Поселения контактируют между собой, две цивилизации тоже, что-то происходит, лепится…

Прежние хозяева вымерли и планета опустела? Теперь решили поселить в соседстве? Зачем? Для симбиоза? Невозможен никакой симбиоз, не могу поверить, книжное это… Такая задумка просто-напросто нереальна, получается фантастика самого низкого уровня, ибо серьёзная фантастика не должна отходить от реальности так далеко.

«Не торопись, Дарий. Пока известно, что на Лете обитают две цивилизации, допусти, что ещё одна жила когда-то… Три! Три цивилизации с разных планет, это уже не случайность, есть твёрдый довод считать, что их во Вселенной множество. Профессор рассказывал, что некоторые особо буйные фантазёры предполагают наличие на планете многих цивилизаций, разбросанных по краям здешнего глобуса. Голову кружит!»

Уже одних зоргов хватит… Кстати, поселения гоблинов тоже не видно. Однако низкие сферические хижины из лозы и обнаружить сложней, на фоне зарослей запросто не заметишь. Даже пироги у зоргов чёрные, издали не отсвечивают. Каждый дальний поворот реки являл очередной живописный пейзаж, каждый залив или коса — какую-нибудь живность, разобрать, кто это, как правило, не успеваешь, прячутся, заслышав натужный гул двух моторов. А птица не боится.

Таинственное поселение где-то рядом. Винни уже два раза первым замечал заброшенные стоянки небольших групп, места посещаются — один раз я заметил даже шалаш и кострище с рогульками.

Зараза! Стараюсь мыслить рационально, но фантастика так и лезет в голову!

Что творилось на Кристе до появления людей и зоргов? Цивилизация, способная на такое капитальное строительство, наверняка имела чёткую иерархию, развитую экономику, обдуманную стратегию развития и большую численность населения. Отчего бы не предположить: неизвестные строители каменных громадин так же, как мы, на Кристу были заброшены, причём необязательно речным способом — эксперимент же! Наземный Крест? Ох, ёлки… Но тогда надо ставить отметку: эксперимент неведомых космических сил по заселению состоявшимися цивилизациями планет-матриц не удался, и остаётся только гадать почему. Нет ответов. Пора объявлять конкурс на лучший фантастический рассказ.

Одни вопросы, ломать голову над загадками планеты можно бесконечно, но это непродуктивное занятие, пока в распоряжении исследователя не будет надёжно установленных фактов. Вот есть фениксы — можно с ними разбираться. Молодцы мы, хоть что-то добыли! Правда, добыча визуально кислая. Поздним вечером я не отпустил ребят к месту падения огромной птицы — в темноте сельва особенно негативно относится к хождению по своим землям двуногих пришельцев. Пошли утром, притащили в цитадель часть крыла. Всё, больше не получите, остальное за ночь сожрали подоспевшие хищники… Трофей лежит у меня в комнате, ждёт, когда отвезу профессору.

К чему всё это я? Да к тому, что уже имеющихся тайн более чем достаточно.

И тут эти кандалы.

— Винни, скажи, в нижней части Леты случаи работорговли зафиксированы? — поинтересовался я у напарника, одновременно толкая его в спину.

От неожиданности вьетнамец вздрогнул, медленно потянулся, покрутил головой, разминая затёкшую в напряжённой позе шею.

— Ты же помнишь, обсуждали в крепости, никто не слышал. Могли быть случаи криминального рабства, в бандитских группировках. В Панизо, например. Но такое старательно прячут.

Похоже, он был рад зарождавшейся беседе.

— Почему? Нравы у многих дикие.

— Люди начнут бежать, если узнают. Река рядом, лодки есть почти у всех, города и поселения известны, не удержишь. Да и Манаус не потерпит рабовладения по соседству. А вот случаи людоедства в деревнях ниже Омахи случались, так знающие люди говорят… Хотя даже в Панизо первобытного хватает.

Мама, где я оказался, какая эпоха на инопланетном дворе? Ущипните меня, я сплю…

— Нам очень повезло, Дар, — неожиданно объявил напарник.

— Каким образом?

— С Германом. И с тем, что находимся в сфере Манауса.

— А… самый демократичный город-государство?

Винни обернулся ещё раз.

— Что тебя удивляет, Дар? Так оно и есть.

— Вообще-то, я никакой особой демократии не заметил.

— А что бы хотел заметить?

— И сам не знаю… Наверное, ты прав. Я ещё плохо знаю другие поселения, и Манаус действительно самый передовой в социальном плане город. Но вот, смотри, началась война… И нас, простой народ, опять никто не спросил. Власть никогда не спрашивает народ, есть в этом великий обман.

— Обман? Но когда и кто обещал, что будут спрашивать перед принятиями решений? Почему тебя должны спрашивать?

— Не понял…

— Тебя спрашивали, когда давали имя? А место и время рождения?

Я машинально замотал головой, вьетнамец не отстал.

— Может, тебя спрашивали о желательной расе или интересовались твоим мнением, присваивая национальность? Точно так же и с властью, Дарий, она просто дана нам свыше. В развитом сообществе с тобой посоветуются один раз в пять лет, на выборах лидера — какой там срок в России? Могут даже провести ничего не определяющий референдум ради пиара. И хватит… Но когда надо решать вопрос о командировке военного контингента в Афганистан или о бомбёжке Югославии с Ливией, то спрашивать не будут. И это правильно, потому что после нескольких совещаний люди перестанут нормально работать, а начнут пить и ждать совещания по каждому вопросу.

— Подожди, ты что, в принципе против любой демократии? — удивился я.

— То, что я тебе сейчас описал, и есть демократия. Неужели ты думаешь, что в США или во Франции часто советуются с народом? — уже не поворачиваясь, хмыкнул он. — Дарий, ты не торопись с оценками. Подумай, ты человек взрослый. Представь себе перманентное народное собрание на площади.

— Да уж представляю! — вспомнил я недавнее.

После короткой паузы он спросил:

— Знаешь, чем восточная мудрость отличается от западной?

— Давай.

— Она правильней оценивает общество.

— Во ты сказал! Европа так не считает!

— Знаю, Дар, — улыбнулся мне Винни во все зубы, — им осталось только прожить столько же тысячелетий, чтобы проверить свою правоту.