Парень, без особого интереса, прошел между рядами, останавливаясь рядом со мной. Спор утих и все с интересом покосились в сторону О'Коннелла. Он совсем недавно перевелся в нашу школу и был крайне зажатым, что меня удивляло, ведь выглядел он достаточно уверенным в себе и никого не смущался. Я подняла на него заинтересованный взгляд, но тот не обратил на это внимание, убирая рюкзак на свободное место.

Через мгновение Дилан уже сидел за партой, что справа от меня, и, облокотившись на спинку стула, изучал свои костяшки.

Я посмотрела на Алекс, что искала мой телефон и была слишком занята, чтобы ответить мне, поэтому решила действовать без поддержки. Обернулась, улыбаясь Дилану:

– Привет.

Он без интереса кивнул, подняв глаза, но посмотрел сквозь меня.

Я же чувствовала себя слишком энергично, поэтому не заметила холода в глазах, подаваясь вперед, для удобства. Наклонилась, опуская руки на его парту, и привычно постукиваю по ней:

– Как тебе новая школа?

– Нормально, – прохрипел, бросив беглый взгляд на меня. Но лишь на секунду.

Дилан выглядел отрешенным и грустным, поэтому я решила опробовать себя в роли куратора, ведь в следующем учебном году планирую пройти отбор и попасть в ряды ответственных и всегда готовых помочь наставников. Они нужны для лучшей социализации учеников на новом месте. Это будет мой выпускной год, и я буду делиться конспектами со всеми, ведь не зря разложила их по папочкам и пронумеровала.

– Если хочешь, я могла бы провести тебе экскурсию по школе, – предложила ему, вдохновлено стуча по парте ноготками, – у нас такие широкие окна. Даже в кабинетах, солнце всегда попадает, – О'Коннелл как-то удивлено замер, сжимая в руках тетрадь, и мне показалось, что он удивился, – Да, – уверила его, – ты просто не видел лестничные пролеты, там на втором этаже такое окно, прямиком на поляну выходит. Всегда светло и видно людей.

Дилан быстро провел языком по нижней губе, осматривая меня, и я замолкла.

Невольно сжалась под его взглядом и тяжело сглотнула, повторяя его жест. Сама не понимаю почему, но тут же залилась краской, оторвав взгляд от его губ. О'Коннелл ухмыльнулся, наблюдая за моими действиями.

– Ну… – мычу, прокашлявшись, – если я у тебя буду, – запнулась, чуть не проглотив язык, а лицо О'Коннелла озарила откровенно издевающаяся улыбка, – точнее, если будут вопросы, обращайся, – пискнула, тут же отвернувшись.

Посмотрела на парту, страшась поднять взгляд выше, а внутри все сгорает со стыда. Буквально пылает, и я ощущаю жар собственных щек. Прикладываю ладони к лицу, убедившись, и правда, горят…

Вздрогнула, когда Дилан коснулся пальцем моего локтя, постучав по нему.

– У меня как раз есть вопрос, – начал он и губы сами растянулись в улыбку:

– Правда?

Он кивнул.

– Ты ведь разбираешься в школьной жизни, – и такая улыбка, хищная, – дружишь со многими, лезешь в личную жизнь, вот мне и интересно. Ты девственница?

Раскрыла рот, встретишь взглядом с этими темными глазами. Когда смысл сказанного дошел до меня, возмущение уже бурлило в груди, но я не могла ответить, задыхаясь от смущения.

– Не твое дело, – буркнула, чем вызвала смешки за спиной.

– Ну как же. Я хочу помочь, – вздохнул он, вернув на лицо наигранную хмурость, а в глазах плясали черти, – Если будут вопросы, обращайся. Всегда рад помочь, исключительно как человек, разбирающийся в половой жизни.

Оглянулась с раскрытым ртом, после поджала губы. Он сказал это достаточно громко, чтобы привлечь внимание одноклассников. Теперь куча пожирающих взглядов были направлены на меня и этого… слов нет.

– Ну так?

– Пошел ты, – прошипела, отворачиваясь.

Гордо подняла подбородок, кидая последний взгляд на О'Коннелла, пытаясь показать, что его слова на меня никак не подействовали, но в животе завязался узел. Смесь необоснованного стыда, злости и жара, разъедала меня.

Дилан запустил руку в волосы, наводя там полный хаос, который, кажется, творился и в его душе.

Это наша вторая встреча и надеюсь, последняя.

Настоящее время

11:34

Люк вел машину, раздраженно смахивая капли пота, которые стекали по лбу. Из-за стресса.

Я понимала, что необходимо сказать что-то обнадеживающее, как-то успокоить парня, но не могла подобрать слова. Люди вокруг меня страдали, умирали, а я не могла найти слов.

Прикусила губу, переводя взгляд на дорогу.

– Куда мы теперь? – мой голос тихий, отрешенный. У Люка напротив, уверенный, сдержанный:

– Разберемся с Марком.

– Так, ты… ты вошел в дом или спросил у домоправительницы?

– Нет смысла обыскивать особняк, когда Мелисса следит за всеми входами и выходами. Я спросил у неё.

Кивнула, отрывая сухую кожицу на губе. Провела языком по ранке, ощущая привкус металла, и вздохнула:

– Она его не видела?

– Нет.

– Хочешь поговорить об этом?

– Нет, – отрезал, заезжая в ворота школы.

Прекрасно, собрала вокруг себя двух эгоистов, которые старательно закрываются от мира. Чудесно.

Когда вышла из машины, холодный ветер окутал меня, проникнув под кожаную куртку. Тело сковали противные мурашки, но я продолжила идти по тропинке.

– Вы ведь не устроите драку?

Люк шмыгнул носом от холода и взял меня под руку.

– Это значит, нет или да? Люк, там много людей, – остановилась, разворачивая парня, и заглянула в его глаза, – если вас увидят, то могут отстранить от учебы на неделю.

Зрачки бегали по его лицу, но Люк лишь устало смотрел в ответ:

– Я просто с ним поговорю.

Он поднял руку к моему лицу, убирая прядку волос за ухо, и я прижалась к холодной ладони, обхватив её пальцами. Люк зол, он хочет разобраться с Марком, но он стоит рядом со мной, поглаживая мои скулы, от чего я прикрываю глаза. Вздрагиваю от легкого касание на губах и поддаюсь вперед, но Люк отдаляется.

– Драки не будет, – чмокнул меня в лоб, прижимаясь, – я не хочу, чтобы ты видела такое.

Легкая улыбка овладела губами парня, и я слабо улыбнулась в ответ.

Я нашла средство, которое могло успокоить Люка.

Я и была этим средством.

[…]

Мы шли по пустому коридору, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не сорвать уроки.

Настроение колебалось от возвышенного и решительного, до ужасного и нервного. Внутри меня все сворачивалось при одной только мысли о Птице. Сердце билось, но я ощущала то холод, сковывавший спину и оседавший на кончиках пальцев, то обжигающий страх.