Когда Кэтлин скрылась в доме, я сбросила невидимость и вновь приблизилась к окну.

Мама читала записку, держа ее в одной руке, другой же прикрывала рот и, мотая головой в жесте отрицания, безмолвно плакала. Только сейчас я разглядела на диване в полутемном углу приемного отца. Итен Лоренс спал, вот почему мама старалась не шуметь.

— Что опечалило свет моего сердца? — раздался за спиной голос моего короля и на плечи мне легли его ладони.

— Не волнуйся, со мной все в порядке.

— Кто тебе эти двое?

— Приемные родители, о которых я тебе говорила. Пойдем, пока нас не заметили.

Муж подхватил меня на руки, донес до Ку Ши и усадил в седло.

Пока Оберон забирался на своего черного жеребца, я обернулась и увидела в окне Кэтлин.

Она смотрела на меня, и я не была уверена, что она узнает меня с крыльями в длинном летящем платье, расшитом серебром и утренней росой. Но вот она подняла руку и сначала робко, а потом уже уверенно помахала мне.

Казалось, меня саму обернули теплым пледом и мое сердце радостно подпрыгнуло в груди. Я тоже помахала Кэтлин, послала ей воздушный поцелуй и, заставив волка пронестись в полуметре от окна, чтобы ясно увидеть на лице мамы радость и восхищение, взмыла в лунные небеса над заснеженным Лонгфордом.