— Сто! — громыхает усиленный с помощью Ки голос Мастера. — Уберите этот мусор с глаз моих. Он будет исключён из Академии за нарушения правил и собственную глупость. Петух, возомнивший себя орлом, может только разбиться о камни.

Среди учеников, столпившихся вокруг подиума, пробегает ропот.

— Напоминаю вам, — продолжает Донгэй, — вы все здесь равны, и никому не позволено нарушать устав Академии. Обман наставников, а тем более своих Мастеров, влечёт за собой неминуемую кару и отчисление из Академии. Самым же глупым и дерзким выжгут духовное ядро, навсегда лишив возможности к развитию, или отнимут их жалкую жизнь. Что из этого хуже, решайте сами!

Чжана снимают с привязи и уносят. На каменных плитах возле места экзекуции всё раскрашено единственным цветом — кроваво-красным. На спине представителя клана «Грозового Крыла» не осталось живого места. Торчат окровавленные рёбра и лопатки, а плоть и кожа свисают рваными лохмотьями от шеи до поясницы.

Устав Академии — это слово самого Императора. Оно нерушимо и требует беспрекословного подчинения. Неважно, из какого ты клана, перед ликом властителя мы все лишь жалкие букашки. Дерзнувшего перечить самому Небу ждёт горькая расплата.

Чжану, несмотря на его предсмертное состояние, ещё повезло. Он хотя бы сможет продолжить практиковаться в боевых искусствах — уже сам, без наставления лучших Мастеров. Если, конечно, клан не подыщет ему частного наставника.

Донгэй ведь не соврал. В Академии нередки случаи, когда в наказание выжигают внутреннее ядро. Пострадавший просто лишается возможности оперировать Ки и любого шанса на дальнейшее развитие. После такого немало желающих расстаться с собственной жизнью. Они становятся изгоями в собственных кланах. Да и во всей Империи для таких вряд ли найдётся место. Имя им одно — отверженные с вечной печатью позора, лишённые цели своего существования.

Да, Путь опасен и возьмёт со всех суровую плату, заставляя практиков стареть раньше времени. Однако и награду предложит достойную — Силу. Без неё в Империи простому человеку уготовано весьма жалкое существование. Только сильный может изменить свою судьбу, только сильный может диктовать окружающим свою волю.

* * *

В одну из ночных смен количество желающих перекусить невелико, и управляющий кухней, чтобы я не сидел без дела, передаёт меня до рассвета в подчинение местной почтовой службе. Техники для быстрого общения на расстоянии весьма сложны и дорогостоящи. Используют их редко, только в случае крайней необходимости. Вот я и примеряю теперь роль не разносчика лапши, а почтовой пташки.

Некоторые поместья знатных кланов уже находятся в аренде столетиями, так как отпрыски из поколения в поколение проживают на территории Академии, познавая таинства Пути.

Я стою у ворот одного из таких зданий, где трепещут сине-красные флаги с красочно изображёнными волнами. Кто-то из клана «Кровавого Моря» задумал передать сообщение.

— Посыльный, — грубо, словно сплёвывая, наставляет меня страж в клановых доспехах на воротах, — у тебя будет десять минут, чтобы найти госпожу, взять послание и убраться отсюда.

Он детально описывает, куда меня вызвали.

— Если не уложишься, я пинками выгоню тебя отсюда, а потом ещё оставлю метку на твоей поганой роже, — стражник хлопает себя по поясу, где болтается окованная металлом дубинка.

Клан «Кровавого Моря», как всегда, славится своим дружелюбием и радушием… Хочется мне ввернуть подобный язвительный комментарий, но за месяцы службы в Академии я привык стойко выдерживать уколы знати. Так что внутренне усмехаюсь, меня его слова не трогают. Пусть попробует исполнить свои угрозы, тогда и поглядим, в каком месте у него окажется эта дубинка.

Территория клана огромна: здесь десятки домов и роскошных строений. Величественные статуи возвышаются над аллеями и дорожками. Уложенный камнями пруд создаёт прохладу, а в его водах купаются алые карпы кои в лучах серебряной луны.

Вокруг полно стражи, которая не спускает с меня глаз, провожая до места назначения. Несмотря на всё богатство и изысканность внутренней территории клана, здесь висит неприятная давящая аура. Потоки Ки, что витают в воздухе, словно пропитаны кровью.

Через небольшой парк добираюсь до одиноко стоящего одноэтажного дома. Он прячется в окружении деревьев в глубине клановой территории. Здесь этой давящей ауры нет, и я почти физически выдыхаю.

Справа, отбрасывая тень, выситься угрюмая громада дворца, будто исполинский страж. Охрана у дверей при виде меня отступает в стороны. Трижды коротко стучу, как указано в поручении. Дверь частично приоткрывается, и я сразу же склоняю голову.

— Посыльный, — представляюсь, протягивая руку.

Лишь мимолётом вижу призрака в золотистых одеждах, нет, юную деву. Её белоснежная, как молоко, кисть сжимает запечатанный свиток.

— Подними голову, — её тихий голос звучит переливами ручья.

В щель замечаю карие глаза, наполненные теплом и нежностью, но этот порыв предназначен не мне, а посланию, точнее, его неведомому адресату.

— Любой ценой доставь старшему наследнику клана «Золотой Сакуры».

Любой ценой⁈

Улавливаю тревогу в её голосе и чувствую, как волоски поднимаются на загривке .

— Госпожа, тут не указан адресат, — осмотрев конверт, отвечаю я.

— Он и не нужен. Достаточно моих слов. Прошу, — створки дверей, ведущих в покои девы, смыкаются.

Меньше минуты у меня уходит, чтобы покинуть территорию клана, пропитанную чем-то неприятным и вязким, подобно болотной трясине. При этом всем телом ощущаю искренние чувства, вложенные в это письмо, которые бессильно борются с тьмой.

В лабиринте знатных поместий, что окружают Павильоны, я уверенно следую коротким маршрутом к месту назначения. Пробегаю между двух исполинских стен. Жилища небогатых кланов теснее стоят друг к другу, поэтому они окружают свои дома высокой оградой. В какой-то момент слышу едва уловимые шорохи шагов с двух сторон.

— Эй, посыльный, не торопись так сильно, а то можешь успеть! — злорадный голос нарушает тишину.

Два мужчины в серых одеждах неуловимыми тенями преграждают мне путь. Их лица скрывают повязки из грубой ткани, лишь узкая полоска кожи открывает насмешливые, хищные взгляды незнакомцев. Руки у обоих перемотаны бинтами вплоть до пальцев. Широкополые соломенные шляпы надвинуты до самых бровей, отчего черты лиц кажутся ещё более угловатыми и резкими во тьме.

Обернувшись на миг, вижу третью тень, выступающую, будто из стены, позади меня.

— Ты отдашь письмо, — произносит ближайший, протягивая руку.

Глава 27

Это не просьба и не угроза, просто констатация факта. Будто он заранее знает, что любые мои попытки сопротивляться окажутся бесполезны.

Угроза, исходящая от них реальна, как плиты под моими подошвами, но я зажат с двух сторон, и чужаки подступают всё