— Пришли мне вестника, — нарушил молчание Рик. — Когда захочешь поговорить или потребуется помощь. Или вовсе без причины. — Он сунул руку в карман и протянул мне лист черного вестника. — Он найдет меня, где угодно.

Я кивнула, взяла было лист и… пальцы мои разжались. Эрик вручил мне не просто черного вестника, но черного вестника со знаками принадлежности. Особого, элитного, можно было сказать. Того, для которого не было запретов, куда ему лететь: хоть в королевский дворец, хоть академию, хоть к демонам в пасть.

И я рассмеялась. Громко, заливисто, зло…

— Приятно познакомиться, господин инквизитор. — Эрик поджал губы, но промолчал. А мне… стало понятно, почему так легко жилось в столице. И вовсе не из-за моих способностей, как казалось раньше, и не из-за недоработок Биленского управления, просто… — Ты обо мне не доложил?

— Нет, — тихое признание далось ему тяжело.

— Но присматривал? — Он кивнул. — И коллег своих не подпускал?

— Когда мог…

Я закрыла глаза, принимая новую истину, по-другому глядя на свою столичную жизнь, в которой у меня, как оказалось, был собственный инквизитор-хранитель, защитник глупых ведьм от вышедшего на охоту демона.

— Поэтому ты здесь поселился? Присматривать? Чтобы никто другой… не нашел?

Он вновь кивнул.

— Почему?

Он сунул руку в другой карман и показал мне тонкое колечко, какие продавали на ярмарках и дарили деревенским девушкам их ухажеры на помолвку. И я готова была отдать всю свою силу демонам, если бы оказалось, что кольцо не моего размера.

— Прости… — Я сглотнула, прижимая конверт к груди, будто боялась его потерять. И вестника… вестника тоже боялась уронить.

— Я провожу, если позволишь.

Конечно, я позволила.

* * *

И, конечно, сошла на следующей же остановке, едва почтовый дилижанс заехал в первый город по маршруту. «Листар» значилось на вывеске.

Не считая заплечного мешка, другого багажа я не имела. А потому, протерев его краем мокрую от выпавшей росы скамейку, я присела на нее, вдохнула сырой ночной воздух и запрокинула голову, любуясь звездами. Яркими, как драгоценные камни в лавке ювелира, открытыми любому взгляду и такими же недостижимыми.

— Корона, Победитель драконов, Пьяная ведьма, — перечисляла я названия, водя пальцем в воздухе, очерчивая созвездия.

Я могла бы заниматься этим до самого утра, но горло быстро охрипло и пришлось идти на станцию. Комнатушка, где приезжие могли подождать следующую карету или дилижанс, переждать непогоду или просто укрыться от посторонних глаз, была свободна. Кроме меня никто не решил сходить так близко от столицы: дилижанс стоил немало и ради таких коротких путешествий билет на него никто не брал.

Услышав, как хлопнула дверь, из-за стойки, делившей помещение на две неравные части, показался заспанный старичок. Седой, с заплетенной бородой и в колпаке. Он, очевидно, тоже не ждал поздних гостей.

— Что ж вы в ночь одна-одинешенька? — скрипуче осведомился смотритель. На вид ему было не меньше шестидесяти, и я даже побоялась, что ему стало дурно, когда он внезапно схватился за сердце. Но обошлось. Вместо приступа дедушка извлек из кармана окуляры и придирчиво меня оглядел.

— Ведьма, — честно призналась я, и собеседник крякнул от неожиданности. Я улыбнулась: королевской милостью мне более не требовалось скрывать ни наличие дара, ни род своей деятельности.

— В Грастин едешь, — понятливо кивнул старичок.

— Вовсе нет, — покачала головой. — Если все туда едут, то мне точно в другую сторону.

— Так ведьма же, — хмыкнул дед. — Ваших там много. Куда как не туда тебе ехать?

— Куда-нибудь, где нашего брата… сестры и вовсе нет. — Пожала плечами. — Знаете такое место?

Старичок крепко задумался. Или, может, просто заснул: кто его знает.

Но нет, дедок фыркнул и посеменил к старой карте, висевшей по ту сторону стойки. Слеповато прищурился — и это с окулярами — и тыкнул куда-то.

— Каренди, — наконец определился смотритель и с видом победителя вернулся ко мне. — Тридцать пять золотых.

— Сколько?!

— Дорога неблизкая, — пожал плечами старик. — Через всю страну проехать придется. Зато какой вид на Драконий Утес, — смотритель мечтательно прикрыл глаза, будто вспоминая. — И глушь, какую поискать. С утра дилижанс будет ехать, билет брать будете?

— Буду.

* * *

В Каренди я прибыла в гордом одиночестве.

Остальные путешественники сошли раньше: кому-то предстояло отправиться из Висталя в Марголин через Шаэльское море, кто-то оставался в Луанье, желая подыскать жилье до начала горячего сезона, последний попутчик сошел в Кьете — небольшом городке, в котором тем не менее что-то активно строили, прокладывая дорогу прямо в лесу.

— Скоро здесь будет не протолкнуться от гостей, — заверил меня на прощание мужчина лет тридцати. Мгновение — и он потерялся в толпе встречающих.

Я пожала плечами, но запомнила: если Каренди оставит меня равнодушной, в Кьете не переезжать.

— Приехали, — постучав по стенке, оповестил меня кучер. Я потянулась, разминая мышцы, и медленно выбралась, прихватив заплечный мешок.

Прикрыла глаза, ожидая яркого света и недоуменно поморщилась, убирая руку от лба. Сквозь густые кроны деревьев света пробивалось самую малость. Ровно столько, чтобы видеть соскользнувшего с козел кучера, решившего размять ноги.

— Дороги дальше нет, — пояснил он. Мы стояли на хорошо утоптанной земле, но уже через несколько шагов дорога переходила в узкую тропу, проехать по которой уже не представлялось возможным. Да и сама тропа уходила куда-то вверх, петляя и скрываясь между густыми деревьями. — Каренди за холмом. — Кучер махнул рукой, указывая направление. — Вы без багажа, так что к обеду дойдете.

— И на том спасибо, — фыркнула и, смирившись с неизбежным, отправилась в путь. Впрочем, в прогулке по лесу я не видела ничего плохого. Напротив, после путешествия в компании незнакомых людей, многие из которых не могли посидеть и полчаса, не пытаясь вовлечь соседа в беседу, я радовалась одиночеству.

Погода в Каренди была мягче, чем в Билене или портовом Вистале. Теплый ветер трепал волосы, подталкивал в спину, когда я, утомившись, останавливалась, чтобы перевести дух. Птицы с любопытством выглядывали из крон, не делая попыток ни прогнать меня, ни выпросить еды. Будто знали, что последний бутерброд я съела еще в Кьете, и даже крошек не осталось.

Не зная, чего здесь следует опасаться, я присела на камень и положила ладонь на влажную землю. Зачерпнула горсть, призвала свой дар, прислушиваясь, и улыбнулась.

Опасности для себя я не почувствовала. Зато местные обитатели почувствовали меня. Где-то завыл волк, загомонили птицы, качнулись кусты, из-за них показались заячьи уши. А вот змей не было. Я ни одну не смогла почувствовать, и даже выдохнула от облегчения. Пусть природной ведьме и полагалось любить всех живых тварей, но некоторых я все же предпочитала обходить стороной.

После знакомства с лесом, дорога стала легче. И как-то