И замужняя женщина под теплым одеялом.

Это было непривычнее всего.

У него были девушки. Много девушек. Потому что он им нравился — впрочем, как и мужчинам, хотя последние не входили в сферу его интереса. И потому что он начал активную жизнь совсем в юном возрасте — когда Уайт впервые разрешил ему написать о концерте, Рэй был пятнадцатилетним девственником, которого до сих пор волновала только музыка. Но у него никогда прежде не было замужней женщины, и эта мысль возбуждала и пугала его одновременно.

Где сейчас был менеджер одной из самых популярных в мире групп? Где этой ночью был ее муж? Где этот извращенец, купивший вибратор? И что он сделает с Рэем, если застанет его здесь?

Рэй бродил по огромному дому, отдавая себе отчет в том, что он полностью обнажен, и прислушиваясь к малейшему шуму, — но тем не менее не переставая удивляться. Он никогда прежде не видел такой роскоши.

Завернув в гостиную, он утопал пятками в ворсистом ковре и слушал, как за окнами во всю стену безмятежно журчит река.

Рэй с трудом мог представить, что это была та же самая река, которая протекала под окнами их редакции, — вечная река, у которой они забивали косячок-другой с утра пораньше, стоя в тени высотки, а у унылых вымерших причалов пыхтели буксиры.

Здесь была другая Темза — мещанская река, протекающая мимо жилищ людей, которые сколотили себе состояние, купили гигантские особняки и хранили в них золотые пластинки и скучающих, обделенных вниманием жен. Как ту, чей запах остался на липкой коже его тела.

Она была властной, подумал Рэй с улыбкой. Властной, но милой.

— Не надо заниматься со мной любовью, — потребовала миссис Браун. Его неторопливая техника не произвела на нее должного впечатления. — Не занимайся со мной любовью — просто трахни меня.

Какие вещи она ему говорила! Но ему нравилось. Ему нравилась она сама. Зачастую секс, которым ему доводилось заниматься, был чисто механическим. Словно девушка, с которой вы спите, могла бы делать то же самое с кем угодно. Но миссис Браун было не все равно. По крайней мере, так Рэю казалось. И он не возражал против того, что она его направляет. Он был не прочь учиться.

Рэй засек ванную и некоторое время просто таращился на шеренгу флаконов с парфюмом. И как люди могут докатиться до такой жизни?

И тогда он услышал шум.

Задержав дыхание. Рэй обернул полотенце вокруг талии и вышел из ванной. Причудливая короткошерстная кошка потерлась о его голую ногу, и он с облегчением выпустил воздух из легких. Затем услышал, как миссис Браун зовет его.

Когда он вернулся в спальню, миссис Браун притянула его к себе, целуя его лицо так, словно никак не могла им насытиться. Они рассмеялись — поражаясь тому, что по-прежнему хотят друг друга, рассмеялись, а затем вновь принялись раскачивать водяную кровать. Их кожа была влажной, волосы прилипали к лицу — ее длинные темные локоны спутались с его светлыми. Заниматься сексом на водяной кровати, с гордостью думал Рэй. Это что-то новенькое! Он с трудом мог поверить своему счастью.

Затем Рэй, должно быть, уснул, потому что следующее, что он помнил, — это момент своего внезапного пробуждения. Он проснулся с отчетливым осознанием того, что ему пора. Каким-то невероятным образом секс с этой женщиной убедил его в том, что он может найти Джона Леннона. Секс с этой женщиной подарил ему необыкновенную уверенность в своих силах, словно он способен был сделать все, что угодно. И, натягивая трусы, Рэй вдруг подумал, как бы здорово было жить с ней вместе.

Опершись на локоть, миссис Браун попыталась сесть на кровати, но провалилась. Он улыбнулся. Не так-то просто сидеть на водяной кровати.

— О, не уходи, — прошептала она в темноте, хриплым голосом. В нем уже не было тех жестких ноток, которые Рэй уловил во время их беседы в «Спике». — Останься на ночь. Он не вернется сегодня.

Рэй натянул джинсы.

— Не в этом дело. Мне нужно сделать это интервью. Иначе меня вышвырнут.

На мгновение в комнате повисла тишина.

— Если бы я тебе понравилась, ты бы остался.

Он рассмеялся.

— Конечно ты мне нравишься! — Рэй прилег на кровать рядом с ней, чтобы видеть ее лицо четче. И чтобы она видела его лицо. — Я без ума от тебя.

Она надулась, всем своим видом демонстрируя, что его слова звучат неубедительно. Рэй поднялся, надел футболку, собрался с духом.

— Я вот подумал — ты здесь несчастна. Здесь офигенно, но ведь это не приносит тебе счастья. Поэтому, может, нам стоит найти что-нибудь. Чтобы жить. Вместе. Ты и я.

Ее заливистый смех задел его за живое.

— И что же мы будем делать? — поинтересовалась она, и прежняя жесткость вернулась в голос. — Жить с твоими родителями?

Рэй пожал плечами. Он об этом как-то не подумал.

— Ну, снимем квартиру. Комнату. — Комнату? Что — как ночлежку? — Она порылась в столике у кровати, затем чиркнула спичкой и зажгла сигарету. — Есть идеи?

Рэй схватился за ботинки. Истинная правда. У него не было работы, у него не было квартиры, и у него не было идей.

— Нет, наверно, нет.

Но эта мысль не давала ему покоя — как здорово было бы проводить с ней каждую ночь. Да, она была замужем. Но она не любила мужа! И он ее не любил. Если бы у него была хоть капля любви в душе, разве смог бы он подарить ей вибратор на день рождения? Так что же ее здесь держит? Только все эти… вещи? Это и есть то, что сопутствует взрослению? Ты вырабатываешь эту отчаянную потребность в вещах? Но Рэй промолчал — миссис Браун и так была слишком зла на него за то, что он уходит.

Он сел на кровать и принялся натягивать свои ковбойские сапоги. Кровать раскачивалась под ним. Вздохнув, миссис Браун снова попробовала сесть, обнажив свою маленькую упругую грудь, а затем вдруг раздался еле слышный звонок, и телефон оказался у нее на коленях, и она набирала номер, который знала наизусть. И внезапно Рэй страшно на нее разозлился. За то, что она не хотела жить с ним. За то, что ей нужны были все эти гребаные вещи. За то, что она схватилась за телефон, не успел он выйти за порог спальни.

— Это я, — сказала она голосом, которым обычно разговаривала с ним. Рэй наблюдал за ней. Его лицо превратилось в каменную маску. Он просто ушел в себя — вот что он сделал. Люди его возраста часто срываются или становятся неуправляемы. Но только не он. Ему было гораздо легче вообще ничего не показывать.

— Нет, не знаю — я не ношу часов, — засмеялась она в трубку, бросив взгляд на Рэя и поспешно отводя глаза. — Что? Ничего, в самом деле, ничего особенного. — Рэй направился к двери спальни, ощущая на себе ее взгляд. Он не позволит себе расплакаться прямо перед ней, — Почему бы тебе не заехать? Да — сейчас. — Смех в темноте. — Давай же, ты знаешь, что хочешь этого…

В дверном проеме Рэй обернулся и посмотрел на нее, а затем поднес руку к губам и уронил ее — маленький прощальный жест. Его пальцы были все еще липкими. Он все еще ощущал на них ее аромат.