— Мы знаем уже, что внешность обманчива. Важно то, что прячется за ней. Ты со мной согласишься, израненный чародей?

Я облизнул пересохшие губы. Не могу сказать, чтобы мне особенно хотелось полемизировать с парой сумасшедших вампиров, но из всех возможных путей этот, возможно, был лучшим. Все, кто прожил достаточно долго, относятся к времени без особого почтения — во всяком случае, минута для них так, тьфу. А для проживших несколько тысяч лет и час не значит почти ничего. Если брату и его команде повезет в бою, не пройдет и несколько минут, как они поймут, что я пропал. Я не думал, чтобы Ээбы успели унести меня настолько далеко, чтобы нас не унюхал Мыш — а Мыш, насколько я знаю, способен распознать запах даже из космоса.

Говори с ними. Тяни время.

— Это, конечно, зависит от природы субъекта и наблюдателя, — ответил я. — Но если вы имели в виду метафору в ее простейшем понятии, пожалуй, да. Истинная природа любого отдельно взятого существа превосходит его зрительно воспринимаемую внешность в смысле значимости. — Я сделал попытку улыбнуться. — Должен признаться, мне нравится ваше обращение. Я ожидал чего-то совсем другого.

— Мы хотели съесть тебя и убить. Или, скорее, сначала убить, потом съесть, — улыбнулась в ответ Эсмеральда. Надеюсь, ее улыбка получилась безумнее моей. — И можем так и поступить.

— Уверен, в планах у вас что-то другое, — заметил я. — Вы явно хотите поговорить. А я более чем хочу вас послушать.

— Отлично, — кивнул Эстебан. — Мы рады тому, что ты в состоянии разумно взглянуть на интересующий нас вопрос.

— Какой именно вопрос интересует вас в первую очередь?

— Вопрос твоего вмешательства в план Арианны, — ответил Эстебан. — Мы желаем, чтобы ты прекратил свое вмешательство.

— С этим… возможны проблемы. Видите ли, если она сделает то, что собирается, это убьет меня и мать девочки.

Вампиры молча переглянулись, и выражения их лиц немного изменились. У меня сложилось впечатление, что они обменялись какой-то информацией.

Эстебан снова повернулся ко мне:

— Как ты это узнал, израненный чародей?

— Да уж узнал, — хмыкнул я.

— Ууууу, — протянула Эсмеральда. Она прижалась ко мне всем телом и коснулась своими губами моих. Я почти не ощущал ее веса, такая она была маленькая. Пахло от нее как-то неправильно. Словно формальдегидом и плесенью. — Он заносчив. Нам нравится заносчивость. Так сладко наблюдать, как заносчивый зверек покоряется. Тебе нравятся наши глаза, израненный чародей? Какой цвет больше нравится? Смотри, смотри внимательно!

Нельзя смотреть в глаза вампирам — это всем хорошо известно. При всем при этом мне доводилось пару раз встречаться взглядом с вампирами Красной Коллегии, и оба раза я без особых проблем блокировал их попытки вторгнуться в мое сознание. Это даже не требовало от меня каких-то специальных усилий.

Однако эти вампиры были не из простых.

Голубой лед и морская зелень завертелись у меня перед глазами, и я лишь в самую последнюю секунду сообразил, что происходит и захлопнул большую часть лабиринтов своего сознания, оставив только хорошо укрепленные цитадели мысли и памяти — вот уж они у меня всегда готовы устоять перед штурмом.

— Прошу вас, хватит, — тихо произнес я, выждав немного. — Так мы ни о чем не договоримся.

Маленькая вампирша надула губки и склонила голову набок, словно раздумывая, огорчаться ей или потешаться. Похоже, она выбрала второе. Она хихикнула и поерзала по мне бедрами.

— Как славно, славно, славно. Нам нравится.

— У тебя есть варианты, — сообщил Эстебан. Если поведение Эсмеральды и выводило его из себя, виду он не подавал. Черт, да он, возможно, даже не замечал этого.

— Молю тебя, — буркнул я, — перечисли их все.

— Полагаю, простейшим способом уладить нашу проблему было бы для тебя отдать свою жизнь, — рассудительно произнес он. — Будь ты мертв, у Арианны не осталось бы повода причинять вред твоему отпрыску.

— Не говоря уже о той части, которая предусматривает мою смерть, у этой идеи есть еще несколько небольших сложностей.

— Молю тебя, — издевательски процитировал меня Эстебан, — перечисли их все.

— Какие гарантии того, что с девочкой ничего не случится, и что ее в целости и сохранности вернут матери? Кто поручится за то, что Арианна не повторит этот свой фокус уже через месяц?

— Можно составить контракт, — сказал Эстебан. — Подписать его при свидетелях от незаинтересованной стороны, члена Договора. А для того, чтобы у тебя не оставалось сомнений, мы можем испросить у нашего повелителя, дабы Он лично гарантировал безопасность и защиту твоих самки и отпрыска от любого рода мести.

— Что ж, это заслуживает того, чтобы над ним подумать, — кивнул я. — Хотя та часть плана, где я умираю, является откровенно слабым местом.

— Что ж, — согласился Эстебан, — это можно понять. Мы могли бы также предложить альтернативы твоей смерти.

Движения Эсмеральдиных бедер сделались медленнее, чувственнее. В прошлом я уже попадался в лапы вампирам Красной Коллегии. Меня до сих пор посещают иногда кошмары на эту тему. Но симпатичного вида девица, лежавшая на мне, обладала не поддающейся логике женственностью. От близости ее на меня накатывала тошнота, но тело мое реагировало с огорчительной интенсивностью.

— Альтернативы, — прошептала она мне на ухо. — Нынче это означает быть модным. И нам так нравится показывать мелким смертным, как стать модным.

— То есть вы сделаете меня таким же, как вы, — тихо произнес я.

Эсмеральда медленно кивнула, и губы ее скривились в ленивой, чувственной улыбке. Бедра продолжали ритмично прижиматься к моим, и одно это могло свести с ума. Зато показались ее клыки.

— Этот вариант сулит тебе определенные преимущества, — заметил Эстебан. — Даже если Арианна и совершит свой ритуал отмщения, трансформация твоей крови обеспечит тебе защиту от него. Ну, и тебя не убьют и не замучают до смерти в плену, как это произойдет с Белым Советом в ближайшие же полгода или чуть позже.

— Это тоже стоит обдумать, — сказал я. — Весьма практично. Есть ли еще варианты, которые ты полагаешь реально возможными?

— Только один, — сказал Эстебан. — Отдать своего отпрыска в дар нашему владыке, Красному Королю.

Будь у меня силы ударить его, я бы сделал это. Так что, возможно, даже к лучшему, что у меня их не было.

— И что это даст?

— Король вступит во владение твоим отпрыском. Таким образом, дитя окажется под его защитой до тех пор, пока Он не сочтет ее неподобающей, недостойной его опеки или не нуждающейся в оной.

Эсмеральда быстро кивнула.

— Она станет его. Он так трогательно заботится о своих зверушках. Мы полагаем, это просто очаровательно. — Она округлила губки — ни дать ни взять, школьница, застигнутая за разговором шепотом на запретные темы. — Ой, мамочки, и расстроится же Арианна! Она будет ныть несколько веков без умолку.