побережья сотни тысяч разгневанных граждан, готовых защищать свои права с оружием в руках. У митингующих имелись свои лидеры — как явные (в лице руководителей профсоюзных организаций), так и скрытые (мафиозные боссы и партийные руководители самой разной политической окраски). Сталинский Коминтерн и троцкистский «Четвёртый интернационал» стремились погреть руки на неурядицах самой мощной страны мира. Эти фотографии взяты из кинохроники той поры, запечатлевшей гражданское противостояние в г. Сэйлесвилль, штат Висконсин, где на протяжении 11 дней шли настоящие уличные бои между подразделениями Национальной гвардии и прибывшими в город из других регионов отрядами рабочих и замаскированных под них боевиков левацких партий. Самый левый кадр сделан на кладбище «Мошасак», явившемся ареной особенно ожесточенных перестрелок.

Слова о «новой Гражданской войне в США» были не просто журналистской метафорой. В каком направлении будет развиваться гражданское противостояние оставалось неясным и в этой ситуации педалировать версию, будто пожар на «Морро кастл» явился следствием теракта, было опасно. Резонанс мог оказаться совсем не тот, в котором нуждались власти. Кого обвинить в умышленном поджоге корабля? Коммунистов? Но они являлись одними из лидеров забастовки текстильщиков и обвинения в их адрес лишь добавило бы противостоянию остроты. Кроме того, только недавно — 16 ноября 1933 г. — были установлены дипломатические отношения с СССР, столь нужные Америке в непростые времена Великой Депрессии. Советский Союз, проводивший индустриализацию «по-сталински», являлся одним из крупнейших импортёров продукции американского машиностроения, ссориться с ним из-за недоказанных с абсолютной точностью подозрений было бы верхом глупости. Может быть, имело смысл обвинить в теракте кубинских леваков? В принципе, косвенные указания на это имелись — достаточно вспомнить заявление руководителя полиции Гаваны, утверждавшего, что он располагает информацией о возможном теракте в отношении «Морро кастл». Но реальной пользы от подобного обвинения кубинской стороны не было. Во-первых, кубинские власти сами принялись активно бороться со своими леваками и коммунистами. Во-вторых, кубинский лидер Рамон Грау, поддерживавший хорошие отношения с коммунистами, под давлением Фульхенсио Батисты, проводившего проамериканскую политику, уже ушёл в отставку и угрозы американским интересам не представлял. Если же расследованию пожара на «Морро кастл» придать антикубинскую направленность, то это осложнило бы отношения с очень лояльным к США Батистой и определённым образом задело бы бизнес-интересы американского капитала на Кубе.

В общем, с политической точки зрения всем было выгодно, чтобы злого умысла в произошедшей на борту «Морро кастл» трагедии, расследование не обнаружило. Так и случилось — ни официальные результаты работы Комиссии Департамента торговли, ни расследование прокурора Южного округа Нью-Йорка Мартина Конбоя не выявили фактов умышленного создания очага горения на борту лайнера и констатировали, что имело место «самовозгорание» письменных принадлежностей в результате сильной теплоотдачи от кожуха дымовой трубы. Предположения о возможном поджоге официально характеризовались как «полностью несостоятельные».

Камлания про самозагоревшийся шкаф звучали не очень-то убедительно. Чтобы максимально подсластить эту совершенно несъедобную пилюлю, Комиссия обрушилась с сокрушительной критикой на компанию-судовладельца, обвиняя «Уорд лайн» в пренебрежении безопасностью пассажиров, недостаточно продуманной организации труда и недобросовестном искажении статистики. Компании «рекомендовали» выплатить компенсации пострадавшим, не дожидаясь судебных исков. Для того, чтобы высший менеджмент внимательнее отнёсся к неофициальным рекомендациям и не особенно сквалыжничал, Департамент торговли возбудил расследование в отношении одного из вице-президентов компании — Генри Кабоди. Последний отвечал в Правлении «Уорд лайн» за карибское направление и покрывал все проделки покойного капитана Уилмотта.

Руководство «Уорд лайн» правильно поняло намёки американского правительства и менее чем за год выплатило потерпевшим и членам их семей 890 тыс.$ — это была колоссальная по тем временам сумма («форд» с конвейра стоил тогда менее 500 $, а дорожный рабочий, например, получал 1 $ в день). За это Генри Кабоди отделался, что называется, малой кровью — годом условного заключения и штрафом в 5 тыс.$. Тем не менее, приговор в отношении него можно считать прецедентом — впервые в истории судоходства ответчиком за аварию на судне стал не только капитан и члены команды, но и представитель высшего административного руководства компании-судовладельца.

Перезимовавший у пляжа в Эшбари-парке остов сгоревшего лайнера, 14 марта 1935 г. сняли с мели и отбуксировали в залив Грейвсенд, в Нью-Йорке. Затем, проданный на металлолом неуправляемый корабль, буксиры потащили дальше — в Балтимор, штат Мэриленд. Там 28 июня 1935 г., во время разделки на металл, на корабле вспыхнул новый пожар. На этот раз от паяльной лампы загорелись остатки нефти в трюме.

Спустя много лет — в начале сентября 2007 г. — неподалёку от пляжа в Эшбари-парке открыли небольшой мемориал, посвящённый трагедии сгоревшего лайнера и погибшим в пожаре людям.

Уже в XXI столетии совсем рядом с пляжем, на который был выброшен «Морро кастл», была установлена мемориальная доска в память о событиях сентября 1934 г. и жертвах той далёкой катастрофы.

Комиссия Департамента торговли издала 12-томное собрание документов, посвящённое расследованию причин и обстоятельтств случившегося на корабле. Подборка эта, представляющая собой собрание протоколов заседаний Комиссии, текстов назначенных экспертиз, показаний свидетелей, потерпевших и экспертов, была призавана убедить общественное мнение в справедливости официально озвученной точки зрения — пожар явился следствием недостаточно продуманных конструктивных решений, заложенных на этапе проектирвоания и строительства лайнера, а также ошибочных действий командования корабля и экипажа на этапе развития возгорания и борьбы с огнём.

Сколь убедительна эта версия каждый читатель настоящего очерка может решить сам.

Можно сказать, что на этом фактическая сторона событий вокруг пожара на «Морро кастл» представляется исчерпанной. Однотипный сгоревшему лайнеру «Ориенте» без всяких злоключений проплавал на карибских маршрутах всплоть до самой Второй Мировой войны, потом был мобилизован в качестве военного транспорта, потом выведен в резерв — в общем, благополучно пережил своего «систершипа» более чем на два десятилетия. И это несмотря на якобы присущие проекту «конструктивные недостатки» и «неоптимальные инженерные решения» в период постройки.

В 1959 г. американский журналист Томас Галлахер (Thomas Gallagher) написал книгу под названием «Огонь в море: история „Морро Кастл“», моментально ставшую бестселлером и предложившую, фактически, новый взгляд на события, связанные с пожаром на лайнере. Сей труд нельзя не признать весьма любопытным и оригинальным, он до такой степени понравился советскому Агитпропу, что все отечественные писатели и журналисты, касавшиеся истории «Морро Кастл», основывались именно на книге Галлахера. Т. е. даже не столько на самой книге, которую мало кто из советских журналистов в глаза видел, а на идеях, озвученных в ней и растасканных по множеству газетных и журнальных публикаций разной степени точности и соответствия оригиналу. Надо сказать, что советские пересказы западных криминальных сюжетов вообще довольно любопытны — по тому, как социалистические работники пера безбожно