В подлинном, так сказать, государстве фюрера для того, кто руководит, дело чести — принимать ответственность на себя. Все действительно великие организации мира основываются на такой точке зрения, на таких принципах. Все. Всегда кто-то один несет ответственность за то или иное решение. И ему не обязательно устраивать голосования. Вся нелепость этой парламентской демократии видна яснее ясного, если приложить ее к самым простым вещам. Вот представьте себе: парламентская демократия — это избранная кучка людей, которая должна решать величайшие проблемы большинством голосов. А теперь возьмем совсем мелкие житейские дела, например постройку дома. Попробуйте-ка построить его с помощью голосования и принятия решения большинством голосов, для начала сделать проект путем голосования. Соберите жильцов и рабочих, и пусть голосуют, какой проект правильный. Да, вы будете смеяться, вы скажете, что это идиотизм. Конечно, идиотизм! Конечно, ни жильцов, ни рабочих незачем заставлять голосовать по проекту дома, все мы это знаем. Однако при этом нам кажется разумным заставлять их голосовать по вопросам строительства, так сказать, государства, рейха — уж конечно, это «намного легче» понять. «Намного проще» управлять 68-миллионным народом…

Народ в Германии сегодня счастливее, чем где-либо в мире. Он чувствует себя неуверенно, только когда у него нет руководства. Когда у него есть твердое руководство, он счастлив, потому что про себя хорошо знает: «Да, этого нам не понять». У всех такое ощущение: «Слава богу, мы можем положиться на наше руководство, уж оно все сделает как надо». Безумие уверенности, что обычному человеку изначально не нужно никакого руководства, я нигде не видел лучше, чем на войне. Допустим, рота попала в критическую ситуацию, у роты только одно желание — чтобы у нее был приличный ротный командир и она могла положиться на него. И если это настоящий парень, мужчина, его люди пойдут за ним и не скажут: «А почему нас не спросили?» Никто об этом и не подумает! Наоборот, им вовсе не нужно, чтобы их спрашивали, им нужен командир, который будет отдавать приказы, и тогда они последуют за ним. {Крики «Хайль!» и бурные аплодисменты.) […]

С кризисом нынешнего времени, поверьте, можно справиться только с помощью государства настоящего руководства, государства фюрера. При этом совершенно ясно, что смысл такого руководства в том, чтобы стараться во всех областях жизни путем естественного отбора, всегда из народа, получать людей, пригодных для такого руководства. И это самая прекрасная и, на мой взгляд, самая германская демократия. Ибо что может быть для народа прекраснее, чем сознание: самый способный из наших рядов, невзирая на место рождения, происхождение и тому подобное, может дойти до самого высокого поста. Он должен только иметь к тому способности. Мы стараемся искать способных людей. Кем бы они ни были, кем бы ни были их родители, кем бы ни были их матери — это совершенно безразлично. Если они способны, им открыта любая дорога. Они должны только быть готовы с радостью брать на себя ответственность, т. е. действительно иметь призвание к руководству. Чистые абстрактные умствования тут не годятся. Человек должен действительно уметь руководить. Если он поставлен на какой-то пост, он должен иметь мужество сказать: «Да, вот это нужно сделать сейчас же. Я это понимаю». Он должен советоваться со своими людьми, которые вместе с ним ответственны за дело, но в конечном счете он сам несет ответственность за свои мысли и свое решение. Именно он должен найти это решение.

Это самый прекрасный вид демократии, какой только существует…

И государству фюрера нет нужды бояться появления гения — в этом его отличие от демократии. Если при демократии кто-то, к примеру, стал бы гауляйтером, ему пришлось бы испытывать безумный страх, что среди подчиненных появится талант, о котором он должен будет сказать: «Если этот парень будет продолжать в том же духе, скоро люди будут за него, и он меня — бах! — и сместит. Вот награда за всю мою работу». Так что при демократии нужно следить, чтобы талантов не появлялось. А если где-нибудь обнаружится талант, нужно его поскорее загубить. Там это инстинкт самосохранения. (Смех.) В государстве фюрера такого не бывает, потому что ты точно знаешь: как бы ни был другой талантлив, тебя он не устранит. А если попытается устранить, то погрешит против дисциплины и долга повиновения и тем покажет, что не способен руководить сам. И с ним все будет кончено.

Поэтому в государстве фюрера существует куда большая вероятность, что талант будут поощрять. Ведь он не может быть опасен ни одному руководителю. Напротив, отыскав талант, тот сам будет поддерживать его, создаст себе классных, блестящих сотрудников, и из всех этих сотрудников только тот может рассчитывать чего-то достичь, кто сам абсолютно верен и послушен. Потому что он покажет, что только он способен в один прекрасный день действительно стать руководителем. Потому что как тот, кто сам не хочет учиться верности и послушанию, позже сможет требовать верности и послушания от других? Потому что он сам должен знать, что это такое: без этого дело просто не пойдет. Это железные принципы, которые следует неукоснительно соблюдать.

5. Генрих Гиммлер: запрет на курение и «особое лечение»

Честь СС и поиск нефтяных месторождений, изучение древних рун и выведение новой породы людей, выращивание лекарственных трав и уничтожение евреев — многое смешалось в голове рейхсфюрера СС. Приведенная ниже небольшая подборка его писем может дать лишь некоторое представление о чудовищности и безумии гиммлеровских идей. Но, с отвращением качая головой над этими строчками, не следует забывать: большинство приказов Гиммлера и многие его «предложения» становились политикой и убийственной действительностью.

Цит. по: Reichsführer!.. Briefe an und von Himmler / Hrsg. H. Heiber. Stuttgart, 1968.

14.01.1938

Штабсфюреру CC, проф. д-ру Карлу Гебхарду,

главному врачу клиники Хоэнлюхен

Дорогой Карл!

Я как-то давно уже говорил тебе, что старинный рецепт от туберкулеза несколько поколений передается по наследству в одной знакомой мне семье.

Посылаю тебе рецепт и прошу как-нибудь его попробовать.

Хайль Гитлер!

Твой ГГ

28.03.1938

Штурмбанфюреру СС, проф. д-ру Вальтеру Вюсту,

президенту общества «Аненербе»

Дорогой профессор Вюст!

Я хотел бы сегодня вернуться к вопросу о календаре, о котором уже писал Вам.

Прежде всего следовало бы выяснить, существовало ли два способа деления года, а именно на 13 месяцев по естественным лунным циклам в 28 дней, а затем на 12 произвольно установленных месяцев.

С какого времени существуют разные летосчисления? Здесь следовало бы привлечь учение