только физической силой, приправленной запредельно развитыми техниками. В нём чувствовалось величие… пожалуй, всеяранского вождя. Или что-то около того. Таким людям не лгут, перед ними не выламываются. А ей предоставили шанс: впустили на порог. Между прочим, библиотеки, где меньше всего ожидаешь встретить назла.

— Я погожу с ответом, — просто уведомили собеседницу, не пытаясь тонко намекнуть на толстые обстоятельства.

— Хорошо, — покладисто согласилась Руана. — В принципе, вы правы: это действительно не представляет интереса. А что представляет?

Она внезапно поддалась одному странному желанию, которое, наверняка смогла бы объяснить, будь время на анализ. Но времени не было. И она просто подчинилась внутреннему порыву: сползла с кресла и уселась на полу в такой же позе. Расправила на откляченных коленях платье и вопросительно уставилась на собеседника.

Тот сделал вид, что ничего аномального не произошло:

— Думаю, тебе интересней судьба другой таарии.

— И когда она была императрицей? — влёт догадалась Руана, о чём нужно спрашивать.

— Выпить хочешь?

— Только не воду, — поморщилась она. — Надоело выглядеть приличной в ущерб душевным позывам.

— Вина или?..

— Только не вашего традиционного пойла, от которого воняет навозом, — поморщилась культурная барышня.

Назл легко поднялся прямо из своей позы. Сходил куда-то в соседнюю комнату и принёс дорогую стеклянную бутыль. В которой плескалось нечто розовое. Вместо бокалов он притащил пару замызганных деревянных стопариков — один даже треснуть успел, рассохшись от времени.

Усевшись обратно в позу лотоса, старик разлил вино. Достал из кармана камзола пару здоровенных яблок. Пальцами разорвал пополам одно из них и протянул гостье её половину.

— Я рад, что дожил до встречи с тобой, — произнёс он своеобразный тост в духе северян.

— Я буду рада, если переживу встречу с тобой, — не моргнув глазом, выдала Руана экспромтом.

— Умна, — одобрительно бросил назл и выпил.

Она для начала осторожно продегустировала подношение: вино оказалось полусухим и вполне себе ничего. Градус так себе: не развезёт. Допив свою детскую порцию, она хрустнула яблоком, прожевала и повторила:

— Так, когда она была императрицей?

— Триста лет назад, — задумчиво глядя мимо неё, поведал старик. — Если быть точным, триста четырнадцать.

— Накануне большой войны? Которую вы проиграли, выиграв.

— Можно и так сказать, — легко согласился он.

— Поэтому вы так ненавидите тааров? Даже сторонитесь их образа жизни. С дивным и труднообъяснимым упорством дураков.

— Что ты имеешь в виду? — оживился назл, с интересом разглядывая гостью, будто увидал её лишь теперь.

— Я имею лишь то объяснение, которое мне предоставили, — заранее предупредила Руана.

— Само собой, — нетерпеливо махнул он рукой, предлагая не тянуть резину.

— Яраны не могут простить таарам того своего проигрыша. Я имею в виду вашу неспособность благоустраивать землю. И ваше нежелание иметь поместья, в которых придётся прозябать обычными, в сущности, земледельцами. Мне объяснили, что вы предпочитаете разгульную жизнь свободных искателей драк. А в перерывах между ними безбедной жизни за счёт тааров.

— Ты поверила?

— Как-то притянуто за уши, — признала Руана.

— Притянуто за уши? — искренно восхитился старик. — Наслышан о твоём остроумии. Где ты берёшь свои прибаутки?

— Выкапываю из головы, — проворчала Руана, протягивая ему пустую тару: — Можно ещё?

— Не развезёт? — засомневался собутыльник.

— Посмотри на меня, — повела она плечами.

— Ты крепкая, — согласился назл, разливая вино. — Это меняет дело.

— Что именно?

— Твоя способность не верить на слово. И размышлять, ища верные ответы.

— Намекаешь, что дело не в вашей безалаберности? Хочешь сказать, что землю вам просто не дают? Это условие мирного договора? — осенило Руану.

— Ты подозрительно умна, — нахмурился старик, так и не вручив ей вина. — Неправдоподобно умна для своих лет. Я знаю твоего учителя. Он лишён дара воспитать подлинный талант.

— Дурак набитый, — поддакнула Руана, протянув руку за своим вином.

— Тогда, кто ты? — произнёс назл таким голосом, что у неё вслед за душой в пятки рухнул и мозг.

Захотелось удрать. Тут же на неё буквально обрушилось понимание: кажется, живой отсюда не отпустят. Неужели всё оттого, что яранам не даёт покоя появление таарии? Но она-то не желает им зла!

— Ты не желаешь нам зла, — как-то устало прочёл он её мысли. — Однако боюсь, этого недостаточно. И да: тебя приговорили.

— Приехали, — буркнула Руана и вгрызлась в яблоко.

Так страшно ей не было ещё никогда. Все прошлые страхи показались мелочным мандражированием по пустякам.

— Приехали, — понял назл смысл её присказки.

— И что мне сделать, чтобы выжить? — как смогла, взяла она себя в руки, хотя голос предательски дрогнул.

— Для начала, рассказать: зачем ты здесь? — резонно предложил мудрый и влиятельный человек.

Который будто нарочно поджидал её в библиотеке. Верней, просчитал девицу, пытливые мозги которой непременно приведут её в хранилище полезной информации.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хорошо, — окончательно дошло до Руаны, что шутки кончились. — Я расскажу. Не называя имён, — выдвинула она своё условие.

— Рассказывай, — благосклонно разрешил он, протягивая стопарик.

Она опрокинула его залпом. Закусила и поведала о причине приезда в цитадель. Честно говоря, ожидала насмешек. По сравнению с мнимым свержением императрицы причина так себе. Однако старик счёл её вполне серьёзной. Он молча выслушал краткое ёмкое повествование и задал вроде бы невинный вопрос:

— Ты очень любишь сводную сестру?

— Я люблю свою единственную сестру! — внезапно рассердилась Руана, слегка отогнав этим страх. — Понимаешь? Она моя родная девочка. Которая всю жизнь смотрела на меня, как на самое восхитительное и дорогое существо.

— А ты?

— А я убью за неё! — выпалила Руана, подпрыгнув на затёкшей заднице.

— Ну-ну, — добродушно проворчал старик, поднявшись. — Не кипятись. Я всё понял.

— Но не веришь мне, — почувствовала она, поднимаясь вслед за назлом.

— Конечно, не верю, — указал он рукой на кресло.

В которое Руана опустилась с неожиданным для приговорённой к смерти облегчением.

— Однако, — продолжил назл, подтаскивая второе кресло, — ты заставила меня задуматься: так ли необходимо тебя убивать?

Старый хрен — поморщилась она.

— А ты как думала? — усевшись, старик укоризненно покачал головой. — Не только ты умеешь драться за любимых людей. Особенно за своих родичей.

— За родичей? — удивлённо повторила Руана.

И её вновь озарило — сегодня голова проявляла чудеса работоспособности.

— Ты родич Яр-Туранов?

— Забыл представиться: Туран Яр-Нат. Их отец, — простецки объявил однорукий назл, обещавший её прихлопнуть.

— Ты… отец Радо-Яра? — опешила Руана, веря и не веря в такой простой ответ на множество её подспудных вопросов.

— Вот, значит, как, — был озадачен и собеседник. — Интересно.

— Что? — машинально ляпнула она, занятая своими мыслями.

— Ты упомянула именно его. Моего старшего сына.

— И что? — пыталась сосредоточиться Руана, ловя разлетавшиеся мысли.

— Не понимаешь?

— Нет.

— Это же просто, — укорил он легкомысленную девицу, занимавшуюся чёрте чем, когда её жизнь под угрозой.

— Не могу прийти в себя, — пожаловалась Руана.