Я вскрикнула. Подхватив мужа, сразу же обратилась к магическому резерву. С руки сорвался нежно-голубой сгусток света и проник в принца. Он должен был исцелить, но не справился.

Кожа Адриана быстро серела, становилась сухой и трескалась. Он умирал. Превращался из живого человека в высохший многолетний труп.

— Нет, этого не может быть, — замотала я головой и вместе с магией выпустила силу, пытаясь спасти мужа. — Нет, Адриан. Борись. Слышишь?

Но он больше не слышал.

Мой резерв быстро пустел. Я ощущала зарождающуюся дрожь, но не смела оторваться от своего занятия. Продолжала подпитывать принца. Вливала и вливала в него всю свою силу, добавляя к ней и жизненную энергию, боролась с чем-то неизвестным, что забрало у меня любимого.

— Нет, — внутри загудели до предела натянутые струны. — Нет, Адриан!

Я моргнула, смахивая слезы, и подняла глаза. Вокруг столпились перепуганные дети. Чуть дальше стояли их родители, которые были настолько потрясены, что еще не додумались увести своих чад подальше от разворачивающейся трагедии.

На мое плечо вдруг легла маленькая ручка. Только благодаря ей я сдержалась и не предстала перед ними взбешенной демоницей, убивающей всех без разбору. А ведь хотелось. Меня тянуло продемонстрировать окружающим свою ярость, выплеснуть ядовитую боль, показать, как кровоточит глубокой раной сердце, как ноет нутро и бьет по нервам внезапно оборванная связь. Вот бы стереть с их лиц страх и сожаление. Жажда мести уже душила и разливалась по венам безжалостной лавиной.

— Тетя Ани.

Я посмотрела на Нану. Меня пробила крупная дрожь. По щеке побежала слеза. Дыхание сбилось от желания закричать во всю мочь, однако я не посмела еще больше напугать столпившихся здесь детей.

Ладонь опустилась на глаза Адриана. Я прикрыла ему веки и опустила голову, не в состоянии скрывать свои эмоции.

— Как так вышло? — шептала, стараясь отвлечься от злых мыслей. — Почему ты так быстро оставил меня?

Нет, не получалось… Боль разъедала, рвалась наружу, обещая обрушиться на окружающих моим гневом. Сжав ладошку Наны, я убрала ее и поднялась. Подхватила принца на руки и быстрым шагом поспешила прочь, только чтобы не навредить ни в чем не повинным детям.

Но стоило отдалиться от них, как я заметила узкую подворотню и, прижавшись спиной к разрисованной мелками стене, сползла вниз. Опустила Адриана на свои колени. Прижала кулак ко рту и закричала, отдаваясь горю.

— Нет! Нет… Не-е-ет!

В чем причина?

Как он умер?

Почему покинул меня, едва Святая Матерь одобрила наш союз?

Эти и многие другие вопросы крутились в голове, пока я сидела над неподвижным телом Адриана. Прошло несколько минут или часов. Время будто остановилось. Моя магия вновь и вновь стремилась к телу мужа, но не оживляла любимого мужчину, а лишь делала из него еще более высохший труп.

Может, это иллюзия?

Вдруг богиня решила проверить мои чувства? Что если она намеренно испытывала, чтобы я доказала произнесенные возле ее чучела слова?

— Госпожа, — вывел меня из тяжелых мыслей Граян.

— Он мертв, — произнесла я, не узнавая собственный голос.

Слуга подошел и протянул мне руку. Видимо, думал, что воспользуюсь предложенной помощью и поднимусь, чтобы не позориться и не сидеть в узкой подворотне на голой земле. Однако меня не заботило ни место, ни чужое мнение. Не сейчас так точно.

— Госпожа, вы нужны сестре, — чуть наклонился Граян. — Если хотите, я отнесу человека на местное кладбище и похороню со всеми почестями.

— Нет! Ничего не нужно, — замотала я головой и прижала Адриана к груди. — Он останется со мной. Я его не отдам. Уйди!

Только начавшая затихать боль пронзила сердце с новой силой. В уголках глаз защипало, однако удалось сдержать слезы. Теперь меня распирало от злости. Как Граян посмел говорить такое?! Нельзя хоронить, я справлюсь, смогу, вылечу!..

— Госпожа, вам придется его отпустить.

Тело наполнилось силой. В голове что-то щелкнуло. Я осторожно уложила Адриана на землю и начала подниматься.

Слуга в ужасе отшатнулся.

— Не надо, прошу.

Я выпустила вперед силу. Пространство вокруг нас заискрилось из-за вкраплений в нее магии, которая сейчас призвана уничтожать. Всех. Каждого!

— Госпожа, одумайтесь. Ваша мать справилась с этой болью, и вы сможете.

— О чем ты?

— Она взяла с меня клятву, чтобы я оберегал вас от ее же ошибки. Поверьте, это все ради вашего блага.

Сознание опустело от звенящей мысли. Это он! Я прикоснулась к губам, стерла с них нанесенную туда краску и взглянула на пальцы. Она не причиняла мне вреда, однако выглядела более маслянистой и блестела на свету. Значит, в ней был яд?!

— Так это ты?

— Без него будет лучше, — Граян махнул рукой на Адриана и снова отступил. — Ваша матушка, она тоже объединила себя с человеком.

— Значит, ты! — процедила я, не собираясь его слушать, и ринулась вперед.

С размаху вжала слугу в стену. Оскалилась. Впилась пальцами в грудь, туда, где еще билось сердце, и позволила руке частично трансформироваться, чтобы вырвать его!

— Да, это я! — гордо заявил Граян, ощущая, что на грани смерти. — У вас был брат, рожденный от человека. — Он вздрогнул, стоило сильнее впиться в плоть, но продолжил: — Родился калекой! Сперва погиб первый муж моей госпожи, затем сын. Она много лет убивалась от горя, а затем приняла правильное решение и вышла замуж за владыку Асмуара, даровав ему свою магию.

— Считаешь, это тебя оправдывает?

— Вы не успели привыкнуть к человеку. Полная связь лишь усилила и сделала вас могущественнее, — уже со свистом и хрипом говорил слуга.

Из уголка его рта полилась кровь. Я вдавила пальцы глубже, упиваясь его болью и видом, как перекосилось лицо. Нет, не подарю быструю смерть. Пусть страдает!

— Мать не любила вас, потому что вы напоминали ее в молодости. Мягкая, открытая, беззащитная.

Он прокашлялся, мотнул головой.

— Я должен был умереть, когда ушла моя истинная госпожа. Но сдержал обещание и выполнил клятву. Теперь вы не совершите ту же ошибку, что и она. Потому я готов. Убивайте.

— Тетя Ани? — прозвучал совсем рядом испуганный голосок Наны.

Я одернула руку и, спрятав ее за спину, повернулась к девочке. В больших глазках читался ужас. От звука упавшего на землю Граяна ее плечики вздрогнули, однако она сжала кулачки и бросилась обнимать мои ноги. Будто чувствовала мою боль и хотела утешить. Понимала мое состояние, хотя была еще так мала.

— Не плачьте, — зарывшись лицом в юбку, попросила она.