Настала очередь Аслана задуматься.

– Ты знаешь, а ведь это действительно большой вопрос, – сказал он, нахмурившись. – Значит, за моей спиной ведется какая-то другая игра. Мне это не нравится.

– Представь себе, что мне тоже, – кивнул Эдуард, делая глоток ароматного кофе с ликером.

– Ты знаешь, я не против темы с этим рынком, – сказал Кудиев, – она мне нравится. С рынком никогда не прогоришь. Ты можешь передать Вешнякову, что я готов обсудить этот вариант? Я пришлю к нему своего человека.

– Опять Босого, что ли? – скорчил мину Эдуард. – Он с ним больше разговаривать не будет, уж я побеспокоюсь об этом. Босой – грязный шантажист.

– Я согласен, – кивнул Кудиев, – но все равно не понимаю, при чем здесь какой-то Босой. Проект с компенсацией провалившейся темы гостиницы мне готовил юрист, который работает на меня в вашем регионе. Но теперь я понимаю, что он преследовал не мои, а какие-то другие интересы.

– Я хотел бы верить тебе, Аслан, – вкрадчиво сказал Грач, – хотел бы верить, что твои претензии не были направлены против моих интересов.

– Можешь не сомневаться, – уверил его Кудиев.

– Видишь ли, – глядя прямо в глаза собеседнику, произнес Эдик, подводя разговор к кульминации, – есть одно важное обстоятельство. Поэтому вопрос о том, кому я могу верить, для меня очень важен.

– Что за обстоятельство? – насторожился Кудиев.

– В разгар переговоров между представителем «Энкура» и мэром города, – тихо-тихо сказал Эдуард, специально заставляя собеседника прислушиваться, – был убит один человек.

Кудиев напрягся, глаза его сузились, а зрачки расширились.

– Так вот, – продолжил Грач, – этот человек – заместитель главы города по правовым вопросам, который в тот момент как раз готовил на городскую думу документы, касающиеся земель Северо-Восточного района. И это, Аслан, был мой человек, понимаешь? Он много лет возглавлял в моем холдинге юридический департамент. Это был лучший юрист в нашем городе и мой проверенный товарищ. Именно он отвечал за реализацию проекта на Северо-Востоке. Понимаешь, о чем я?

– И как он погиб? – спросил Кудиев.

– Его ударили в подъезде чем-то в висок, – ответил, сглотнув, Эдуард. – Обставились под бытовуху, но ударили очень уж четко.

– И ты подумал, что я имею к этому какое-то отношение? – жестко поджав губы, выдавил Аслан.

– А я не разбрасываюсь бездоказательными обвинениями, – качнул головой Эдик, – но мои люди расследуют его смерть, и я лично буду этим заниматься, пока не узнаю, кто убийца.

– Мне не нравится твой ответ, Эдик, – покачал головой Кудиев. – Многие вещи я узнал только сейчас и только от тебя. Я был совершенно не в курсе того, что происходит в вашем городе. И тем более я не собирался замышлять ничего против тебя. Какое доказательство этому ты хочешь получить?

– Я не хочу, чтобы между нами осталось что-то невыясненное, – сказал Эдуард, чувствуя, что близок к цели, – чтобы мне убедиться в искренности твоих слов, я попрошу тебя назвать мне имя и фамилию того человека, который работал на тебя по теме компенсации долга Вешнякова. Кто готовил для тебя этот вариант.

– Ну что ж, – согласно кивнул Кудиев, – мне нет смысла скрывать его имя, тем более что мне теперь понятно, что он не на меня работал, а преследовал какие-то свои интересы. Да еще так меня подставил…

– Так кто это? – замер в ожидании Грач.

– Это юрист, – ответил Кудиев, – если я не ошибаюсь, его зовут Алексей Михайлович Гордеев.

Глава 21

Андрей Богатырев торчал у себя в автосервисе, наблюдал, как его ребята меняют подвеску у «БМВ» пятой модели, которая принадлежала одному постоянному клиенту, но мысли его были далеко. Последнее время его стали тревожить изменения, которые он стал замечать в своей жене. То, что она иногда задерживалась на работе, это еще можно было объяснить, в это можно было поверить: у кого на службе не случаются авралы. Другое дело, что в эти дни Настя приходила домой совсем не похожей на уставшую сверх меры труженицу, которую заставили работать сверхурочно. Она, конечно, говорила, что еле стоит на ногах, делала страдальческую мордочку, но при этом старательно тушила сияние в глазах, скрыть которое было очень трудно. Она без конца крутилась перед зеркалом, экспериментировала с прической, что-то мурлыкала себе под нос. Но больше всего удивляло Андрея то, что она совершенно не хотела заниматься сексом. И это ненасытная Настя, чей зверский аппетит даже его, вполне здорового и сильного мужчину, иной раз заставлял переживать о степени соответствия своих возможностей ее высоким потребностям.

Было очевидно, что и мыслями она где-то очень далеко. Она почти не разговаривала с Андреем, на его вопросы отвечала односложно, небрежно, а иногда и с нотками раздражения в голосе.

Определенно, с его женой что-то происходило, очень хотелось бы понять, что именно. А два дня назад она пришла домой не пьяная, но и не совсем трезвая, со следами слез. Андрей спросил ее, в чем дело, не обидел ли ее кто-нибудь, на что Настя только буркнула что-то о головной боли и плохом настроении. «Что, человек не имеет права на плохое настроение?!» – рявкнула она и за весь вечер не проронила больше ни слова.

За всеми этими неприятными мыслями Андрей не сразу услышал пиканье мобильного телефона, означавшее, что пришло СМС-сообщение. Он открыл трубку и посмотрел на дисплей. Там было несколько предложений.

«У вашей жены роман с замом мэра Вадимом Красновым. Они встречаются, отношения серьезные. Через несколько минут вам придет ММС-сообщение, в котором будет наглядная иллюстрация правдивости этой информации. Могу также сообщить, что Краснов находится на грани развода с женой». У Андрея потемнело в глазах. С силой сжимая кулаки и не давая гневу прорваться наружу, он ждал, когда телефон запищит снова. Сначала дисплей показал фотографию, на которой его жена, притянув за лацканы пиджака высокого шатена, целует его прямо в губы. Потом пришла еще одна фотография, на которой уже шатен поднес к своим губам Настину руку и целует ее во внутреннюю сторону запястья. Этот жест показался Андрею слишком интимным, аж дрожь прошла по спине. Снимки были неважными, картинке мешала листва дерева, в которой, по всей видимости, прятался тот, кто сделал фото, но в том, что камера запечатлела именно его жену, у Андрея сомнений не было.

Что теперь делать? Внезапно он вспомнил обстоятельства, при которых у них с Настей закрутился роман. Она была так беззащитна, ей досаждал брошенный муж – истерик и драчун. Она нуждалась в чьей-то помощи. Он помнил, каким образом тогда охладил пыл своего предшественника, но совершенно не придал значения его последним словам, сказанным сквозь зубы.

– Ладно, пусть, – просипел тогда Настин бывший муж Дима, – в том, что она найдет себе защитников, я даже не сомневался. Я оставлю ее в покое, не подойду я больше к ней. Слишком многие подходят, не хочу стоять в очереди. Я не кобель, чтобы посещать собачьи свадьбы.