Снова один шаг.

– Да, нам действительно надо поговорить.

Я рванулась вперед, чтобы она не успела сбежать, и схватила ее за руку. Она попыталась вырваться, но я крепко вцепилась в нее и притянула вплотную к себе. Ее глаза широко распахнулись от удивления, и я почувствовала ее дыхание. Мы стояли так близко, что я могла пересчитать ее ресницы. Никогда раньше не обращала внимания на ее глаза, они всегда казались мне карими. На самом деле они почти желтые, как у ящерицы. У меня зачесался нос: я почувствовала противный приторный запах ее клубничного шампуня. Я сжала руку у нее на запястье и ощутила биение пульса. Около ее рта красовался синяк, замазанный тонким слоем консилера. Каждая деталь имела значение.

– Что ты делаешь? – прошипела Никки, пытаясь вырваться.

Я наклонилась ближе, словно желая чмокнуть ее в щеку, и слегка коснулась языком ее кожи. Соленая.

– Ты существуешь, – с уверенностью сказала я, ослабив хватку. Она выдернула руку и провела по щеке.

– Что за хрень? Конечно же я существую!

Я почувствовала головокружение от облегчения. Она была абсолютно реальной.

Никки отошла на пару шагов и внимательно пригляделась ко мне. Внезапно она разразилась смехом.

– О мой бог, ты решила, что выдумала меня?

– Не смешно.

– Офигеть, – продолжала хохотать она, – я даже представить себе не могла, что окажусь голосом у тебя голове. Ты, наверное, уже подумала, что у тебя крыша едет? Боже, я бы все отдала, чтобы увидеть эти метания, как у Леди Макбет. «Изыди, чертова Никки!» – Внезапно ее глаза округлились от удивления, и она приоткрыла рот. – Погоди, так ты решила, что сама убила Коннора?

Как же я ненавидела ее в этот момент. Пришлось напомнить себе, что важно оставаться спокойной и рассудительной.

– Это не смешно.

– Тут ты не угадала. – Ее плечи затряслись от смеха.

– Вчера ночью я ходила к тебе домой.

– Знаю. Я наблюдала за тобой, – ухмыльнулась она.

– Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего. – Я развернулась и пошла к выходу из парка, рассчитывая, что она пойдет за мной. Никки вряд ли позволила бы так быстро закончить разговор – ей всегда нравилось играть со своей добычей.

Но она еще не поняла, что я тоже умею обращать внимание на мелкие детали. После фразы о том, что по всему городу висят камеры видеонаблюдения, я приготовила для нас особое местечко. Там мы должны были остаться наедине, как и полагается для важного разговора.

Она догнала меня через пару шагов. Как я и ожидала.

– Окей, погуляем. А то холодновато стоять на одном месте. – Она взяла меня под руку. На ее запястье остались красные следы от моих пальцев.

– Я не видела, как ты сбежала оттуда, – продолжила она. – Но когда та женщина стала орать как резаная, я поняла, что план провалился, – она покосилась на меня, – хоть и был продуман до мелочей.

– Она не твоя мать.

– Не-а. – Она перепрыгнула через лужу.

– Я ничего не понимаю.

– Мне просто было интересно, смогу ли я заставить тебя пойти на убийство. – Она перескочила еще одну лужу.

Я остановилась.

– В каком смысле?

– Ну, я проверяла, сможешь ли ты решиться, – повторила она. – Насколько сложно будет загнать тебя в угол, чтобы ты пошла на дело. Как заставить такую как ты сделать что-то настолько неожиданное. Ты умная, но бесхребетная. – Она потерла руки, согревая их.

Я молча продолжила идти к выходу. Если она говорила правду, то я снова ошиблась. Мне не хотелось в это верить.

Никки снова догнала меня.

– Ну не злись. Ты же не виновата, что я умнее тебя.

– Ты издеваешься? Все это было для тебя лишь игрой?

– Не игрой, – хмыкнула она, – а экспериментом.

– Думаешь, ты гребаный Франкенштейн?

– А ты – мое чудовище. – Она вскинула руки к небу. – «Оно живое! Живое!»

– Так что ты сделала с Алексом? – прервала я ее. Мы вышли на улицу.

– Ничего я с ним не делала. У него просто случилась аллергическая реакция. – Она смотрела на меня, будто прикидывая, стоит ли подобрать слова попроще. – Я следила за вами и видела, как это случилось. Бинго! Мой шанс. Я купила порошок в ближайшем магазине и подкинула его тебе в комнату, чтобы ты подумала на меня. Просто повезло.

– Повезло, – повторила я монотонно.

– Ну да.

– А его лекарство? Как ты объяснишь его пропажу?

Мы уходили все дальше и дальше от шумного проспекта, оставляя людей и машины позади.

– Даже не знаю. Наверное, он и правда потерял его.

– Алекс всегда по десять раз проверял, не забыл ли он чего. Всегда. – Я пристально смотрела на нее, пытаясь поймать на лжи. Она лишь закатила глаза.

– Мне больше нечего тебе сказать. Я не трогала твоего Ромео. Только внушила тебе, что специально отравила его, чтобы проверить, сможет ли это тебя расшевелить.

– Врешь! – уверенно заявила я. Она была виновата, но хотела выйти сухой из воды.

– Кто знает, – захихикала она. – Ты становишься чуточку умнее с каждым днем, может, даже менее наивной. Какая разница, я это сделала или нет? Главное, что это сработало.

Гудок поезда пронесся сквозь мои мысли со скоростью пули.

– Но ты ведь убила Коннора. И это не было «везением». – Я жестами обозначила кавычки в слове «везение», подначивая ее.

Никки остановилась и взглянула вниз на рельсы под мостом.

– Может, было. Может, нет. Часть подопытных крыс всегда погибает во время исследований. Научный процесс не всегда приятный. Знаешь, в некоторых лабораториях кролики слепнут от испытания новой туши для ресниц. И мне жалко их гораздо больше, чем твоего Коннора.

Ее слова подействовали на меня как удар под дых.

– Ты убила его чтобы посмотреть на мою реакцию.

– Ага. – Она вздохнула, став похожей на мою маму, когда я ее чем-то расстраивала. – Ну и что ты на меня так пялишься? Когда мы познакомились, я тебе четко объяснила: мне нравится исследовать поведение людей. Изучать причины их поступков. Искать способы манипулирования. Почему ты ведешь себя так, будто это для тебя сюрприз? Мне казалось, ты способна оценить жертву Коннора во благо науки.

Я мрачно усмехнулась.

– Во благо науки? Да ты словно чокнутый Фрейд.

– Мне больше нравится представлять себя Скиннером. Бихевиоризм, оперантное обусловливание[3] и все такое. Фрейд никогда мне не нравился. Мне как-то плевать на зависть к чужим гениталиям и на то, как детство влияет на становление твоей сексуальности. Хотя, должна сказать, у тебя полно комплексов из-за матери.