— И что теперь? — спросила Кира встревоженно. — Ему не ехать?

— Ему нельзя ехать. Иначе Единый обретет плоть, и Поганое поле уничтожит человечество.

Мне подумалось, что намерения Единого никому не известны, кроме него самого. Но вслух я сказал иное:

— Я не оставлю Витьку.

— И не надо, — мягко улыбнулась Ива. — Я поеду за ним сама.

— Ты? — потрясенно выдавил я.

— Утонуть мне в пепле… — прошептала Кира.

Ива приподняла идеально очерченную соболиную бровь.

— Неужели ты во мне сомневаешься? Ива-3 не подвела ведь. Совершила теракт и вынудила пойти россов на переговоры. Очевидно, она погибла во время взрыва. И я, Ива-2, без раздумий пожертвую собой ради общего дела. Олесь и Кира, вы останетесь здесь, а я поеду завтра на вездеходе на тот берег. Вам придется меня немного подождать. Как бы то ни было, Олесю нельзя пересекать Танаис. Это в интересах Единого.

У нее получилось произнести эту речь дружелюбно, спокойно и обыденно, словно речь и не шла о жизни и смерти. Возможно, Ива и не воспринимала смерть так, как мы, живые люди, но я давно воспринимал Иву, как живую женщину с очень высоким интеллектом и превосходным характером.

Но сейчас Ива как бы мягко напомнила, что она — умбот. И в этом было что-то несправедливое и горькое.

Я покосился на Киру. Она смотрела на Иву, и на лице ее читалась та же гамма чувств, что обуяла и меня.

— Других вариантов нет? — отрывисто спросила она.

— Этот — самый лучший. Есть вариант бросить Витьку.

— Это не вариант, — сразу обрубил я.

Ненадолго задумался и понял, что Ива права. Самый лучший вариант — это если на поиски Витьки отправится она, Ива. У нее самые высокие шансы выжить в неизвестной обстановке. У нее сверхсила, и ей не нужно питаться и даже дышать.

И все же во мне что-то противилось тому, чтобы просто отпустить ее. В глубине души мне было стыдно отправлять ее в это путешествие. Будто расходный материал. Нет, я не воспринимал ее как робота, причем очень давно — наверное, еще до того, как она обрела тело биобота. Ведь долгое время она жила в моем нейроимпланте, и я общался с ней через интерфейс.

Я достал из кармана деревянный оберег Витьки, повертел в пальцах.

— Если Витьку вел Единый, то к чему было послание на берегу?

Ива тотчас ответила:

— Я вижу два объяснения. Первое: Витька очнулся на короткое время, вышел из транса и попытался нас о чем-то предупредить. Второй: послание нам оставил сам Единый. Если послание от Витьки, то, возможно, это просьба вызвать северян… которых он всегда ненавидел с подачи Единого. Если же это сам Единый, то… — Ива наклонила голову и выпятила нижнюю губу, виртуозно имитируя работу мысли. — То ему тоже нужно, чтобы ты вызвал северян.

— А что, если это Единый, но он, наоборот, предупреждает не звать северян? — спросила Кира.

— Вряд ли. Знак Лапы Дьявола и оберег подталкивают к позитивному разрешению вопроса. Это как аффирмации — в них всегда что-то утверждается, а не отрицается. Так устроена человеческая психика. Если бы Единый предупреждал, что вызывать северян нельзя, Витька сломал бы оберег или нарисовал Знак перечеркнутым.

И то верно, подумал я.

Кира невесело хмыкнула:

— Выходит, неважно, Единый или сам Витька оставил послание. Оба они хотят, чтобы Олесь вызвал северян.

Я кивнул ей.

“Когда найдешь Единую Ипостась, зови меня через Знак, — услышу, как бывший Хранитель, приду с помощью”, — сказала мне шаманка Виталина под проливным дождем на берегу городской реки.

— Вызову их, — решительно сказал я.

— Уверен? — спросила Кира.

— Почти. Не время рефлексировать.

Поскольку ни Кира, ни Ива больше ничего не говорили, я прикрыл веки, включил Знак Лапы Дьявола и мысленно потянулся в пространство перед собой.

“Придите!” — крикнул я, не раскрывая рта и не издавая ни звука.

На миг почудилось, что кто-то глянул на меня из мутной мглы далеко отсюда. Глянул и отвернулся, потеряв интерес.

“Северяне! Взываю!” — снова “прокричал” я и немного устыдился собственной формулировке. Взываю я, блин! Почему-то когда дело касается магии, мозг сам собой настраивается на какой-то напыщенно-эпический лад.

“Виталина Михайловна! Ну вы где там?” — сбавил я градус пафоса.

На интерфейсе Знак горел кровавым цветом и чуть пульсировал. Мой призыв рассеялся в пространстве вокруг и заглох в пустоте.

Я открыл глаза и обнаружил, что кожа на руках покрылась трехцветными линиями магической татуировки. То ли от напряжения, то ли потому, что магия сработала.

— Ну что? — осторожно спросила Кира.

Пока она сидела в плену у россов, я здорово прокачал скиллы, так сказать. Пришлось многое ей рассказать о наших с Витькой и Ивой приключениях. Кира приняла все эти невероятные события как должное. В ее мире волшба всегда была частью бытия. То, что я иногда покрывался с головы до ног цветными росписями, ее ничуть не смущало и не пугало. Разве что вызывало благоговение.

— Позвал, — кратко сообщил я. — Но услыхали ли меня — не понять.

— Будем считать, что услышали, — рассудила Ива. — А сейчас мы выложим из машины все припасы, инструменты, вещи и оружие. С собой возьму только один автомат с несколькими магазинами. И провизию для Витьки. Остальное мне без надобности. Завтра я поеду через мост.

***

Этой ночью я плохо спал. То и дело просыпался не пойми от чего и долго лежал без сна. Кире тоже не спалось, судя по дыханию, но лежала она тихо.

Ива сидела в кабине вездехода. Я видел ее силуэт, когда выглядывал из палатки.

Что она думает? Когда-то она сказала, что обязана мне своим существованием, поэтому будет служить мне всю жизнь. Но как бы она поступила, если бы я умер? Или прогнал бы ее? Какой смысл жизни она бы нашла тогда? И нашла бы?

У нее слишком развитый интеллект, чтобы не задаваться вечными вопросами, что терзают людей испокон веков. Даже безумная Первая пытается понять, как защитить подопечных, не ограничивая их свобод. И испытывает ко мне сложные чувства, замешанные на ревности, ненависти и шизофрении.

Кстати, да, у умботов, видимо, бывает и такое. Чем сложнее интеллект, тем больше у него возможностей поймать баг. Или “глюк”, который способен полностью изменить жизнь. Как в случае со мной, обычным мусорщиком из Западного 37-го Посада.

Но если у умботов бывает шиза, значит, в Республике Росс есть ИИ-психотерапевты? Вспомнилась героиня ряда произведений Айзека Азимова по имени Сьюзан Келвин. Она была роботопсихологом и занималась именно