Девушка зашла в комнату с ворохом ткани в руках. Ворох оказался платьем, которому я несказанно обрадовалась.

— Его императорское величество изъявил желание разделить с вами завтрак. Он ожидает вас в Коралловой столовой через час, — объявила Тая, пристраивая одежду на стуле. — Я взяла на себя смелость выбрать наряд для вас, поскольку вещи вчера перенести не успели.

— Спасибо, я позову тебя, если понадобится помощь.

Горничная поклонилась и стремительно вышла из комнаты.

Еще только завтрака с Императором не хватало! А я так надеялась, что он хоть на какое-то время оставит нас в покое.

— Кто это был? — Янтарь показался из ванной.

Я, наученная школьным происшествием, возвела глаза к потолку, чтобы на него не смотреть. «Я больше так не буду… До свадьбы не буду», — ненавязчиво всплыло в голове.

— Тая. Император ждет нас к завтраку.

Огневик неопределенно хмыкнул. Я надеялась, что он сейчас куда-нибудь уйдет и я смогу незаметно пробраться в ванную, утащив туда платье, но он продолжал стоять в дверях, пристально меня изучая. — Что? — Я вызывающе посмотрела ему в глаза, стараясь не спускаться взглядом ниже.

— Ничего. — Он тряхнул головой, оторвался от косяка и скрылся за дверью гардеробной, бросив по дороге: — Ты красивая.

Я… что?!

Нервный взгляд в зеркало туалетного столика ситуацию не прояснил: платиновые локоны всклокочены и рассыпались по плечам не то вороньим гнездом, не то пародией на взбитые сливки, глаза сонные, да еще и плечо костляво выпирает из воротника рубашки, которая мне явно велика. Издевается?

Как бы то ни было, моментом нужно пользоваться. Я поспешно откинула одеяло, подхватила с кресла одежду и скрылась в ванной. На мое счастье, платье оказалось из тех, которые я могу надеть без чьей-либо помощи, поэтому, вернувшись в комнату получасом позже, после душа и в нормальной одежде, я почувствовала себя гораздо увереннее.

Янтарь, наконец-то полностью одетый, валялся на кровати и скармливал саламандре создаваемые им же кусочки пламени. Где он вообще ее прячет? В школе она хотя бы в банке сидела, а тут исчезает и появляется не пойми откуда. Не хотела бы я однажды ночью проснуться от того, что у меня по ноге ползет эта… гадость.

Словно прочитав мои мысли, саламандра резко повернула голову в мою сторону и уставилась черным немигающим взглядом. Я едва удержалась от того, чтобы показать ей язык, и невозмутимо прошествовала к туалетному столику.

— Даже Таю не позовешь? — полюбопытствовал Янтарь, с интересом наблюдая, как я расчесываю волосы.

— Не хочу. — Я отложила щетку и принялась заплетать косу.

— О, я понял! Ты затеяла бунт. Прочь шпильки и заколки, даешь ленточки! Император будет в страшнейшем гневе от такого непослушания.

Я одарила его хмурым взглядом, не прерывая своего занятия.

— Не смотри на меня так. Я вообще, может, тебе всестороннюю поддержку хочу оказать. Ты с косой мне больше нравишься, за нее удобно дергать.

И вот почему, несмотря на смысл, это сейчас прозвучало комплиментом?

Я развернулась и подозрительно уставилась на огневика, задав наконец вопрос, который меня мучил последние недели:

— Ты с чего такой милый в последнее время?

— Я всегда был милый, — возразил Янтарь, — только не всегда с тобой.

— И почему ты теперь такой милый со мной?

Парень вскинул на меня глаза и с безмятежной улыбкой ответил:

— Хочется.

Я уставилась на него недоверчиво. Сейчас хочется, потом расхочется… и что это вообще за объяснение?

Огневик вопросительно вскинул брови.

— А что? Ты против?

Мы некоторое время поиграли в гляделки, а затем я отвернулась обратно к зеркалу и, буркнув «нет», из вредности закрутила косу в пучок. Но потом не утерпела и задала еще один вопрос:

— Я тебе, конечно, очень благодарна, но почему ты вчера не?.. — я беспомощно осеклась. — Ты ведь мог.

Янтарь сел на кровати, потянулся, зажмурившись, взлохматил волосы и только потом ответил:

— Если отец меня чему-либо в этой жизни и научил, так это тому, что невозможно добиться чьей-то любви, силой принуждая его к этому.

— Любви? — удивленно переспросила я. — Ты же не хочешь сказать, что…

— У меня тоже есть вопрос, — перебил Янтарь, обрывая на корню зачатки странных догадок. Он поднялся, приблизился и протянул мне руку, заставляя встать со стула. — Ты готова? Некрасиво заставлять Императора ждать.

И он скорчил высокомерно-недовольную гримасу, несомненно, достойную его отца, заставив меня хихикнуть.

Император уже ждал нас в столовой. При нашем появлении лир Торнелл-старший поспешно собрал разложенные перед Дейреком бумаги и откланялся, пожелав нам приятного аппетита. Больше в комнате не было никого, что мне уже категорически не понравилось. Я бы сейчас порадовалась даже присутствию злюки Грейс, поскольку завтрак наедине с Императором не предвещал ничего хорошего. Да еще и приборы лежали по правую и левую руку от него, значит, сесть как можно дальше и отгородиться хотя бы парочкой голов не получится.

— Мама не составит нам компанию? — поинтересовался Янтарь, усаживаясь напротив меня.

— Елении сегодня нездоровится. А Дианир завтракает с Грейс, которая пока что не может встать с кровати. Мне жаль, если я своей просьбой прервал ваше романтическое уединение.

Сожаления в голосе слышно не было, только насмешка, дающая понять, что Императора не так-то просто обмануть насчет чувств, которые мы с Янтарем друг к другу испытываем.

— Ничего страшного. Раз мы не вернемся в школу, у нас с Дарелом будет много времени для романтического уединения, — съязвила я и сама поразилась своей самоубийственной смелости.

— Мне нравится ход ваших мыслей, Анаис. — По тонким губам Дейрека скользнула покровительственная усмешка. — Он чрезвычайно разумен, особенно в свете того, что я планировал с вами обсудить.

Обсуди-ить? Интересно, это значит поставить перед фактом или приказать?

— Надеюсь, вас не сильно расстроило столь поспешное окончание праздника?

— Нет, что ты. — Янтарь мужественно взял на себя ведение светской беседы. — Как себя чувствуют Грейс и малышка?

— С новорожденной принцессой Диэль все в порядке, ее матери придется провести в кровати еще с неделю, но целители уверяют, что все прошло благополучно, — ответил Император скучающим тоном.

— Диэль — красивое имя, — внесла я свою лепту и спустя мгновение об этом пожалела.

— Это выбор Грейс. А как бы вы назвали свою дочь, Анаис? Или сына? Учитывая императорскую традицию, естественно. — Серо-стальной взгляд нацелился на меня, как у приготовившегося стрелять лучника.