Из грязной конуры к грязным машинам

Мало-помалу мой хозяин во Всеамериканской академии поручал мне все больше. Одной из моих задач было приводить собак из клеток на уроки. Вскоре тренеры заметили, что я могу справиться даже с самыми немыслимыми поведенческими проблемами у некоторых. Я не испытывал страха даже перед самыми крупными представителями собачьего рода, и они, чувствуя это, легко следовали за мной. С крайне боязливой собакой я никогда не повышал голоса и не применял силу. Я мог просто сесть вместе с ней в ее конуре и сидеть ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы она могла расслабиться, а затем заинтересоваться, что это за тип тут рядом с ней. Как только доверие устанавливалось, они приближались ко мне и разрешали надеть ошейник и поводок. В итоге, хотя я и не был одним из них, но из-за моей способности справляться в самых экстремальных случаях тренеры частенько отправляли ко мне самых неподатливых собак.

Один из клиентов академии, его звали Росс, был особенно впечатлен тем прогрессом, который показал его пес, крупный ротвейлер Сайкл, которого назвали так из-за любви Росса к мотоциклам.

Заметив, что меня в академии недооценивают, Росс предложил мне мыть машины в центре аренды лимузинов, который ему принадлежал. Он сказал, что будет платить мне значительно больше, чем во Всеамериканской академии, и даже предоставит корпоративную машину, в чем я отчаянно нуждался, учитывая необходимость поездок по такому огромному городу, как Лос-Анджелес. Он хотел, чтобы, кроме мойки машин, я продолжал тренировать Сайкла, которого он планировал использовать как собаку-телохранителя. Годы спустя я узнал, что у Росса были все основания искать себе защитника: за блестящим фасадом его главного законного бизнеса крылась торговля наркотиками. Позже его арестовали и приговорили к тюремному заключению за все его преступления.

Казалось бы, уход из этой крайне респектабельной академии воспитания собак в мойщики машин стал гигантским шагом в неверном направлении. Но я нутром чувствовал, что поступаю правильно. Как только я заканчивал с мойкой машин, Росс говорил, что я могу заниматься тренировкой других собак, не только Сайкла. И прежде чем я задумался над тем, где мне взять других клиентов, я узнал, что многие люди со связями в Голливуде приходят к Россу, чтобы нанять лимузин по случаю особых событий. И как только появлялись сами знаменитости или их служащие, чтобы выбрать себе машину, Росс начинал расхваливать на все лады мексиканского парня, который у него работает и который просто гений с собаками. Понадобилось не так много времени, чтобы некоторые из звезд, арендующих лимузины, что показывались у Росса, — Вин Дизель, Николас Кейдж и Майкл Бэй — обнаружили меня посреди горы пены. Когда они предлагали мне работу по дрессировке их собак, я всегда соглашался. Я брал столько собак, сколько я мог тренировать одновременно. Обычно около десяти. Но однажды дело дошло до тринадцати, что уже слегка попахивало безумием. Но дело было не только в деньгах. Мне нужен был настоящий вызов: я находился на самой ранней ступени становления моего обучающего метода, пробуя на практике, что работает, а что не подходит. И единственной возможностью ответить на эти вопросы было практиковаться, практиковаться и еще раз практиковаться.

Первые собаки, воспитателем которых я стал, — два ротвейлера, чьи владельцы хотели, чтобы они были их личными телохранителями.

Подлинность: пусть Сайкл будет Сайклом!

Сайкл был тем первым псом, который научил меня важности подлинности как в человеке, так и у собаки. Росс дал мне поручение превратить Сайкла в свирепого защитника. Мне всегда нравились задачи, требующие серьезных вложений и усилий, и ощутимость результатов работы по превращению собаки в персонального телохранителя. Но чем больше я узнавал эту собаку, тем меньше мне хотелось проводить такую работу с ним. Сайкл был очень интеллигентным парнем, готовым к быстрому усвоению идей и команд. И было ясно, что он стремится сделать то, что я от него требую. Но после недели тренировок стало окончательно понятно, что, хотя он был просто рожден для роли личного защитника, ему не хватало для этого нужной энергии.

Любая собака может быть приведена в себя после стрессов, любой собаке можно вернуть внутренний баланс, любая собака готова к дрессуре. Любой владелец собаки знает, насколько умен и разносторонен этот вид и насколько приспособлен он к улавливанию желаний и нужд человека. Но это не значит, что поставленные цели дрессуры подойдут любой собаке в любом случае. Это то же самое, что заставлять ребенка, рожденного стать художником, сконцентрироваться на математике, или тихого мальчика, предпочитающего всему чтение, отправлять в спортивную секцию. Попытка вылепить из собаки желаемую форму, которую хочет придать ей только человек, вряд ли приведет к хорошим результатам.

Каждая собака особенная, но очень часто их ДНК и воспитание определяют то, какими они станут. Борзые собаки — это бегуны, известные своей способностью преодолевать длинные дистанции, преследуя зайца или лису. Пытаться научить их выслеживать и охотиться — более сложная задача, чем обучить тому же бигля, являющегося гончей с тонким нюхом и по своей природе склонного к этой деятельности. Высока вероятность, что борзая никогда не заинтересуется выслеживанием. Также верно и то, что бигля можно научить гнаться за зайчиком, но вряд он будет делать это от души, предпочитая уткнуться носом в землю и ловить запахи.

Так вот в случае Сайкла его энергия была столь же важна, как и воспитание, когда дело доходит до понимания того, какое занятие для собаки лучше всего. «Энергия есть энергия». Я хочу сказать, что собака, рожденная с той или иной энергией, не может быть изменена человеческой волей или воспитанием. Люди могут назвать эту энергию личностью, но собака видит ее как естественную часть своего мира и своей стаи. В соответствии с этой философией собака с низким уровнем энергии будет средним исполнителем определенных видов задач, которые подходят собаке с высоким уровнем энергии, — например, в отпугивании воров — вне зависимости от качества дрессуры, которую она получит. Да и наоборот, энергичная, доминирующая собака может быть обучена стать воспитанной, терпимой собакой-поводырем или лекарем, но вряд ли она будет так уж хороша в этом деле, и уж тем более она не будет полностью счастлива.