фон Виттернауфа, серьёзен. Ему вовсе не смешно. — Я просидел в осадах годы и участвовал в пяти или шести штурмах, и скажу вам вот что…

— Я слушаю вас, барон, — министр уже не улыбался.

— Все осады, в которых я участвовал, все штурмы, в которых я участвовал… ни разу не закончились удачей, — он покачал головой. — Ни разу…

Гость только вздохнул в ответ и сказал серьёзно:

— Мы всё равно должны попытаться, генерал, должны попытаться.

И тут вдруг к Волкову приходит осознание того, что если он не прогонит сейчас этого своего «друга» или хотя бы не откажет министру, определённо и уверенно, то придётся ему самому тащиться Бог знает куда штурмовать какой-то замок в каком-то забытом ущелье. И Волков говорит гостю:

— Нет, это невозможно. У меня нет для этого людей.

А фон Виттернауф ему и отвечает:

— Два дня назад я обогнал ваших людей, они уже прошли Вильбург; кстати, я познакомился с вашим полковником Брюнхвальдом, поговорил с ним… Прекрасный человек, истинный воин. И у него отличные сытые солдаты, нет ни больных, ни оборванных. И они пели песни.

— Это ни о чём не говорит. Солдаты часто поют песни, особенно после тяжких поражений, — возразил генерал.

Но это его возражение не возымело действия, фон Виттернауф продолжал:

— Они полгода просидели в гарнизоне, при том заработали деньжат; я думаю, что они не откажутся прогуляться в те края, где по склонам гор разбросаны виноградники.

И тут генерал решил опробовать свой главный козырь:

— И вы полагаете, что те бодрые и весёлые солдаты, что идут домой в Эшбахт и поют песни, решат поглазеть на виноградники бесплатно?

Гость поглядел на генерала и стал кивать головой, словно соглашался: да, да… Тут вы, безусловно, правы. А после встал и вышел из столовой, видно, пошёл к своей карете. А Волков, как вышел министр, вдруг подумал о том, что ему было бы неплохо сейчас тоже встать, выйти через заднюю дверь, через кухню, сесть на коня и уехать в Амбары к Бригитт; и наказать ей: всем, кто спросит, отвечать, что генерала у неё нет и она не знает, когда он будет. Но пока он предавался этим сладостным мечтам, барон вернулся с тяжёлой шкатулкой в руках.

«Вот как? И сколько же там? Не меньше тысячи золотых!».

А фон Виттернауф, поставив шкатулку перед генералом, достал ключ, раскрыл её и, запустив руку внутрь, вытащил оттуда полную пригоршню небольших, но тяжёлых жёлтых монет, потом разжал пальцы и высыпал монеты обратно в шкатулку.

— Восемьсот крон. Вы же знаете, генерал, что они тяжелее гульдена. Говорят, и золото в них почище будет.

Волков ничего ему не ответил, он даже не стал заглядывать в шкатулку: восемьсот крон — ну, значит восемьсот крон. А министр продолжал:

— Герцог рыдал, как дитя, когда отдавал мне это золото.

— Да? — ехидно переспросил генерал. — Интересно, а как он рыдал, когда дарил Софии фон Аленберг поместье за четыреста тысяч талеров? Наверно, в десять раз сильнее.

— Ха-ха, — коротко посмеялся фон Виттернауф, — отличная шутка, генерал, правда, я не рекомендовал бы вам повторять её при дворе. В общем, вы правы, но дела это не меняет, деньги у вас теперь есть. Там отряд большой и не понадобится. Человек двести, не больше. Та земля лежит на самом западе от Винцлау и граничит в горах с кантонами; этот Фаркаш фон Тельвис, граф Фаркаш, как он себя именует, — по сути, суверен, не имеющий сеньора. Он владеет дорогой, двумя деревнями и замком. Не думаю, что вам понадобится более двух сотен солдат, — он снова запустил руку в шкатулку и снова выгреб оттуда монеты. — А на две сотни людей тут денег с избытком. Ещё и вам на ваш замок кое-что останется.

— Две сотни? — генерал усмехнулся. — Может, хватит и сотни, — он сделал паузу и вдруг продолжил: — А не хотите ли поехать со мной, дорогой барон, я бы с удовольствием передал вам командование и посмотрел бы, поучился бы, как вы возьмете без пушек замок, стоящий на горе.

Но на это его шутливое предложение барон даже не усмехнулся, он лишь спросил серьёзно:

— Думаете, без пушек не обойтись? Не взять замок?

Волков только развёл руками: интересно, как это сделать? А потом и ответил гостю:

— Пока не его увижу, ничего наверняка сказать не смогу. Может, замок и можно взять, а может, придётся прийти, поглядеть на него и уйти. И кстати, барон, а как дела идут с лафетами для моих пушек?

Фон Виттернауф уставился на генерала и ничего не отвечал ему — видно, всё продумавший барон позабыл про пушки генерала. Упустил из вида, что они могут понадобиться. Так помолчав и подумав, министр всё-таки произносит:

— Я разрешу этот вопрос в кратчайшие сроки. Но думаю, что вам нужно выйти вперёд без пушек. А пушки я пошлю вам следом.

— Выйти вперед… — генерал уже и не знал, что ещё придумать, чтобы отделаться от затеи герцога и его министра. — Допустим, я выйду и пойду, а разве граф этот, Фаркаш, не прознает про моё приближение? Он укрепит замок, соберёт людей побольше, перевезёт маркграфиню в другое место наконец…

— Ничего такого не будет, — уверенно отвечает гость.

— Любопытно знать, почему вы так думаете?

— Потому что король собрал большое войско на юго-западе и готов двинуться в пределы империи. Он всё желает прибрать ряд земель на юге и взять Папский престол под свою руку. Ему так хочется назначать пап, что он есть не может. В общем… Грядёт новая южная война, и император срочно стягивает на юг силы. Большие силы. По тем местам сейчас проходят сотни отрядов, идут на юг. И ваш отряд ни у кого не вызовет удивления или подозрения.

Тут он опять был прав, последние полгода только и слухов было, что о грядущей войне великих самодержцев; генерал очень был рад тому, что герцог Ребенрее в той войне принимать участие отказался наотрез, так как у него и своих проблем хватало. Тем не менее, он всё ещё искал повода отстраниться от этой затеи.

— Да, деньги есть, — снова начал он, — люди, допустим, найдутся, и пушки вы мне обещали… Но всё равно дело… Дело сие выглядит очень опасным…

— Вы сейчас говорите о том,