словно не веря, что я здесь. Наверное, рассчитывал, что я буду уже мертв и не придется беспокоиться обо мне.

– Билли… Это может звучать странно, но нам надо спрятаться на некоторое время.

– Почему? – спрашиваю я.

– Надо уехать с острова.

– Почему? – спрашиваю снова. Хоть я и знаю ответ, во мне нарастает паника. Она сквозит в моем голосе.

– Нет времени объяснять. Просто доверься мне. – Отец снова заводит мотор. – Мы уплывем на пароме.

Мы опять разворачиваемся, но на этот раз отец глядит в обе стороны, прежде чем вырулить на шоссе. И он больше не гонит, хотя продолжает поглядывать в зеркало заднего вида.

– Доедем до Голдхейвена и сядем на паром в полдень. Должны успеть. В четыре будем на континенте. Найдем какой-нибудь мотель и подумаем, что делать дальше.

Отец как будто разговаривает сам с собой, потом внезапно замолкает. Лес остался у нас за спиной – вокруг открытая местность, а впереди мост через реку. А на нем, перегораживая движение в обоих направлениях, еще две полицейские машины.

– Чертовы ублюдки, – говорит отец. Резко останавливается и снова переключается на задний ход, сдавая с главной дороги в лес. Останавливается и просто сидит, не глуша мотора и размышляя.

– Думаешь, они ищут… – Я не знаю, как закончить вопрос. «Тебя»? «Нас»?

Отец все равно не отвечает. Потом вдруг бьет обеими руками по рулю и снова бормочет ругательство. И улыбается мне – улыбкой маньяка.

– Хочешь немного прокатиться по бездорожью, Билли?

Ответа отец не ждет. Он разворачивает машину капотом к лесу, и мы проезжаем с полмили, пока не натыкаемся на тропинку. Это не настоящая дорога – она не предназначена для машин, – но тропинка достаточно широка для пикапа. Мы скачем по ухабам, пока лес не заканчивается. За ним начинается болото – обычно туда никто не забредает, кроме разве что любителей смотреть диких птиц.

Потом мы подъезжаем к реке – в миле выше по течению от моста, где ждет полиция. Река неглубокая и летом может совсем пересыхать, но в это время года, когда идут дожди, она довольно полноводна.

– Что ты собираешься делать? – спрашиваю я.

– Я же говорил. Сядем на паром.

– А они не будут караулить нас там? – спрашиваю я, но отец просто кидает на меня короткий взгляд.

Некоторое время мы едем вдоль берега, пока не добираемся до отрезка, где тот уходит вниз. Летом там запросто можно пересечь реку вброд. Но сейчас я в этом не уверен. Отец сворачивает к воде. Ни секунды не колеблясь. Просто мчит.

Мы раскачиваемся из стороны в сторону на неровностях, скрытых под водой. Я хватаюсь за ручку двери, боясь, что пикап перевернется. Вода доходит до середины решетки спереди, с моей стороны почти касается стекла. Отец изо всех сил давит на газ, мы ползем вперед, и по бокам от пикапа разбегаются волны.

– Ну же, ну же, – бормочет отец.

Я замечаю, что вода просачивается в водительскую дверь, но отец не обращает на нее внимания. Потом я чувствую воду под своими ногами. Мы на что-то натыкаемся, и пикап застревает, ерзая взад-вперед. Отец шепчет проклятия, выкручивает руль, и каким-то образом мы минуем препятствие. Мы уже на середине реки; дно здесь поднимается вверх, к противоположному берегу. Отец продолжает ругаться. Старается не дать заглохнуть мотору. Похоже, мы все-таки выберемся. Пикап наезжает на берег, колеса цепляются за землю, мы вырываемся из воды и оказываемся на аккуратной лужайке, где летом часто устраивают пикники. Там есть еще одна небольшая парковка и проселок, ведущий к шоссе, в обход полицейского поста.

На этом берегу тоже растет лес, но не такой густой. Тем не менее он закрывает нас от полиции. Нам повезло. Внезапно над головами у нас раздается грохот пропеллера. Словно из ниоткуда появляется вертолет. Наверное, он взлетел с пляжа и теперь движется вдоль реки, прямо к нам. Отец давит на газ, пока мы не скрываемся в лесу, потом тормозит и наклоняется к лобовому стеклу, пытаясь разглядеть вертолет. Мы видим его одновременно – он пролетает мимо и закладывает вираж. Виден он нечетко – только фрагментами, между ветвей. Нас должны были заметить оттуда, но вертолет не зависает над пикапом, а продолжает лететь в сторону города, над шоссе, куда нам необходимо попасть, чтобы проехать через весь остров до Голдхейвена. Нет необходимости спрашивать, не думает ли отец, что вертолет следит за нами.

С минуту отец сидит неподвижно. Шум вертолета еще слышен – он совсем недалеко. Видимо, наблюдает за машинами на шоссе. Наверняка полицейские знают, какой автомобиль у отца, и выискивают его.

– Пошли, – внезапно говорит отец. Открывает дверцу и спрыгивает на землю. Я не шевелюсь, поэтому он повторяет: – Идем, Билли. Будем выбираться пешком.

– До Голдхейвена? – спрашиваю я, но он качает головой.

– Нет. Они все равно наблюдают за портом. Придется вернуться в город. Я знаю одно местечко, где мы можем спрятаться. Пока я не придумаю какой-нибудь выход.

Я по-прежнему не шевелюсь. Он переходит на мою сторону кабины и открывает дверь.

– Ну же, парень. Надо идти.

Я отстегиваю ремень и вылезаю. Отец наклоняется и тянется к бардачку. Внутри лежат его кошелек и телефон, а под папкой, в которой, насколько я знаю, хранятся документы на пикап, вдруг взблескивает черный металл. У меня отваливается челюсть. Пистолет. Никогда раньше я не видел отца с пистолетом. Он ненавидит оружие. Мгновение пытается прятать его от моих глаз, но потом видит, что в этом нет смысла. Пожимает плечами – мол, а чего ты ожидал? – и засовывает пистолет за пояс джинсов.

На улице холодно, но отец заставляет нас шагать быстро, под прикрытием деревьев, и очень скоро мы выходим на главную дорогу. Я проезжал по ней тысячу раз в отцовском пикапе, но никогда не ходил пешком. Удивительно, как быстро пролетают мимо машины. Дорога не особо оживленная, но две-три всегда есть в поле зрения. Вертолет по-прежнему виден, но он в миле или двух от нас. Отец держит меня за руку, словно я еще ребенок, и тащит вперед за собой.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, едва успевая за ним и спотыкаясь о траву на обочине.

Отец не отвечает.

Глава 56

Детектив Уэст мчалась по прибрежному шоссе, с которого съехала в город всего пару часов назад. На этот раз, при дневном свете, там было по-настоящему красиво: солнце подпрыгивало и сверкало на волнах Тихого океана. Климат здесь был суше, чем на Лорни, а воздух чище.

Час спустя шоссе