– Томас Шалбер.

– Значит, ты навел справки.

– Разумеется. Поговорил со старым знакомым, который работал в Интерполе, а теперь вышел в отставку. Знаешь, они немного ерепенятся, когда их расспрашиваешь о коллегах. Я не мог действовать напрямую, пришлось пригласить его на обед, чтобы он не понял, к чему я клоню. Одним словом, долгая история.

У Де Микелиса была дурная привычка погрязать в деталях. Сандра поторопила его:

– И что ты узнал?

– Мой друг с ним лично незнаком, но, когда он работал на Интерпол, слышал, что Шалбер – крутой. У него мало друзей, он из тех, кто работает в одиночку, что не нравится начальству. Но этот следак добивается результатов. Строптивый, со скверным характером, но, по общему мнению, честный. Ото всех сторонится: два года назад проводил внутреннее расследование по нескольким эпизодам коррупции. Излишне говорить, как это испортило ему репутацию, но все-таки он прищучил группу своих, которые кормились за счет наркоторговцев. Просто рыцарь без страха и упрека!

Ироническая, намеренно преувеличенная хвала Де Микелиса заставила ее задуматься. Что подтолкнуло такого следователя заниматься пенитенциариями? Действительно, если судить по послужному списку, Шалбера больше должны были интересовать такие случаи, в которых несправедливость бросалась в глаза. Зачем со всей яростью преследовать священников, которые делают полезное дело и в конечном итоге никому не вредят?

– Ты сам, инспектор, что думаешь об этом Шалбере?

– Если верить услышанному, создается впечатление, что это упрямый осел. Но я бы сказал, что на него можно положиться.

Слова Де Микелиса успокоили Сандру.

– Спасибо, буду иметь в виду.

– Если я тебе еще понадоблюсь, звони.

Сандра нажала кнопку сброса и, приободренная, снова ринулась наперерез ветру, этой невидимой реке.

Пьетро Дзини дал ей на прощание загадочное напутствие. Тем не менее посещение музея душ чистилища нельзя было отложить. Сандра не знала, что ее там ждет, но была уверена, что правильно поняла слова незрячего полицейского.

Там что-то было, и ей следовало это увидеть. Немедленно.

* * *

Через несколько минут она очутилась перед входом в церковь Сакро-Куоре дель Суффраджио. Неоготический стиль сразу же напомнил ей о Миланском соборе, хотя здание и было построено в конце девятнадцатого века. В церкви заканчивалась вечерня, проводился обряд крещения с возжиганием свечей. Народу было немного. Ветер грохотал створками дверей, задувал в щели, свистел в приделах.

Сандра разглядела стрелку, указывающую путь к музею душ чистилища, и направилась туда.

Она сразу обнаружила, что речь идет о собрании странных реликвий, числом около десятка: все они поместились в единственной витрине, расположенной в коридоре, который вел в ризницу. Ничего более. Предметы, хранившие следы огня. Между ними – старинный молитвенник, открытый на странице, где отпечаталась тень пятерни, которая, как гласила табличка, принадлежала покойнику. Знаки, которые в 1864 году оставила на наволочке страдающая душа умершей монахини. Следы, запечатлевшиеся на облачении матери аббатисы, которую в 1731 году посетил дух священника.

Ощутив чью-то руку у себя на плече, Сандра не испугалась. Наоборот, поняла, зачем Пьетро Дзини направил ее сюда. Обернулась и увидела его.

– Почему ты меня ищешь? – спросил человек со шрамом на виске.

– Я работаю в полиции, – быстро ответила Сандра.

– Не только поэтому. Никакого официального расследования не проводится, ты действуешь по личной инициативе. Я это понял во время нашей встречи в Сан-Луиджи деи Франчези. Вчера вечером ты хотела не арестовать меня, а застрелить.

Сандра промолчала, было очевидно, что он прав.

– Ты в самом деле священник, – кивнула она.

– Да, священник, – подтвердил тот.

– Моего мужа звали Давид Леони, тебе что-нибудь говорит это имя?

Он призадумался:

– Нет.

– Он был фоторепортером. Несколько месяцев назад погиб, упал с верхнего этажа. Его сбросили.

– При чем здесь я?

– Он напал на след пенитенциариев и сфотографировал тебя на месте преступления.

При упоминании пенитенциариев священник вздрогнул:

– И только из-за этого его убили?

– Не знаю. – Сандра помолчала. – Ты недавно говорил с Дзини по телефону. Почему ты захотел снова встретиться со мной?

– Чтобы попросить тебя отступиться.

– Я не могу. Сперва я должна выяснить, почему погиб Давид, и найти его убийцу. Ты мне поможешь?

Священник отвел от нее грустные голубые глаза и устремил взгляд в витрину, на дощечку со знаком креста.

– Хорошо. Но ты должна уничтожить мою фотографию. И вообще все материалы, какие собрал твой муж относительно пенитенциариев.

– Уничтожу, как только получу ответы.

– Кто-нибудь еще знает о нас?

– Никто, – солгала Сандра. У нее не хватило духу рассказать священнику о Шалбере и Интерполе. Заподозрив, что секрет его под угрозой, пенитенциарий исчезнет навсегда: вот чего она боялась.

– Как ты узнала, что я расследую дело Фигаро?

– Полиция в курсе, ваш разговор подслушали. – Оставалось надеяться, что священник удовлетворится таким уклончивым ответом. – Успокойся, они не поняли, кто вы такие.

– Но ты поняла.

– Я знала, как вас найти. Давид оставил подсказки.

Священник кивнул:

– Кажется, мы обо всем договорились.

– Как мне связаться с тобой?

– Я сам на тебя выйду.

Он повернулся, чтобы уйти, но Сандра остановила его:

– Откуда мне знать, что ты меня не обманешь? Как я могу доверять тебе, если не знаю, кто ты такой и чем занимаешься?

– Ты спрашиваешь из чистого любопытства. А любопытные совершают грех гордыни.

– Я просто пытаюсь понять, – произнесла Сандра, оправдываясь.

Священник склонился над витриной, где лежали сомнительные реликвии:

– Эти предметы являют собой суеверие. Попытку людей заглянуть в измерение, которое им не принадлежит. Каждый хочет знать, что с ним случится, когда его время истечет. Никто не отдает себе отчета в том, что любой полученный ответ чреват новым сомнением. Поэтому, даже если бы я объяснил тебе, чем занимаюсь, тебе бы этого было мало.

– Скажи, по крайней мере, зачем ты занимаешься этим…

Пенитенциарий несколько секунд помолчал.

– Есть место, в котором мир света встречается с миром сумерек. Там-то и происходит главное: в краю теней, где все разрежено, смутно, нечетко. Мы – стражи, призванные охранять эту границу. Но время от времени что-то прорывается в наш мир. – Он обернулся, посмотрел на Сандру. – Я должен изловить это и отправить обратно во мрак.