видно, как этой ночью господствовала Дэллва’ерия — ночное небо озарилось приятным голубым светом. Вторая Луна хотела тоже бороться за господство на ночном небосводе и посему с восточной стороны пробирался в ритуальную комнату фиолетовый свет.

Колонны, поддерживающие стены и потолок были не то поедены временем, не то природой. В центре, на пьедестале, возвышался золотой сосуд, наполняющийся силой Дэллва’ерии.

Айру уже ждали. Возле сосуда стоял Джеб, все в той же, противной взору девушки, мантии. Рядом с ним стояли, по всей видимости, местными жрецы, одетые в одеяния, расписанные под звездное небо. На их лицах были натянуты капюшоны, от чего глаз Ментер разглядеть не могла. Девушка осторожно пробралась сквозь толпу эльфов, пробираясь в центр, к Джебу и кубку. Наконец добравшись, она довольно шумно вздохнула, выказывая свое недовольство. За такой жест один из жрецов заговорил с девушкой голосом, не похожим ни на человеческий, ни на эльфийский — тот был, скорее, змеиным. Таким же шипящим и противным.

— Небесная дочь, совсем скоро ты вступишь в общение с посвященными. Советую отринуть все Земные чувства, ибо только Небеса способны преподнести тебя на путь истинный. Ибо только Небесное сердце способно пройти вместе со Звездами к Матери. Если же твои Земные чувства, такие, как пренебрежение временем Небес и выказывание недовольство сильны, то тебе следует покинуть Ритуальную.

У Айры слегка пробежали мурашки по спине. Но неприятные ощущения были не от самих слов жрица, а от его шипящего, действующего на чувствительные длинные уши, голоса. Девушка решила впервые не перечить и тактично промолчать. Обождав еще какое-то недолгое время, с Ментер заговорил второй жрец, более приземленным, но слегка шипящим голосом:

— Истинной приближается час, когда истина будет открыта перед тобой. Если же в этом помещении есть противники данного Ритуала, то выскажитесь перед взором Небесным. Если же нет противников этого Ритуала, то мы немедленно начинаем.

Жрецы смолкли на мгновение, ожидая несогласных и когда наконец в Ритуальном зале станет заметно тише. Гул эльфов стих и мужчины подняли бокал над головою двух воров. Из темноты просочилось еще две тени в мантиях, сотканных ночью. Новоиспеченные жрецы несли аккуратно сложенный такой же черноты плащ. Словно не существовавшее одеяние, оно не воспринимало ни какой свет — ни лунный, ни свет свечей. Богослужители развернули плащ и размером он ничуть не уступал огромному покрывалу. Его размеров хватило бы накрыть четверых, но сегодня ночью им накроют лишь двоих. Джеб недовольно сморщился и на лбу проявилась тонкая складка. На его мертвенно-бледной коже с яркими красными глазами любая эмоция казалась предсмертной агонией. Под некогда теплым светом свечей и безумно холодным Лунным, обрубки некогда длинных эльфийских ушей казались Айре еще большим уродством.

Жрецы затянули песнь.

Ночная тьма накроет мир,

Словно крылья ворона,

Принеся с собою эликсир,

Налитый кровью органа.

Из темноты послышался звук наливаемого напитка. Несколько помощников жрецов осторожно, под песнопение, зажгли курильницы. Ритуальная комната быстро наполнилась сладковато-дурманящим ароматом от которого безумно хотелось прилечь. Он манил в свои объятия, обещал покоя и умиротворения. Больше не нужно было прятаться, не нужно было воровать, не нужно было беспокоиться где сегодня переночевать. Он обещал все. Айра не слышала песни, не видела, как кубок до дна наполнился черной горьковато пахнущей жидкостью. Отдаленно слышала голос Джеба, который держался одной рукой за бокал, которая не была в перчатке. Сознание плыло, тело казалось невесомым. Айра потянулась за бокалом, — или ей так только показалось? — но бокал исчез из ее поля зрения. Первым испил горьковатой жидкости Джеб, недовольно сморщив лицо. Он протянул Айре бокал, но девушка не могла поднять руки. Они были невесомыми и в то же время налитые свинцом. Наконец эльфийка смогла дотянуться до чаши и с великим усилием отпила. Все запахи перемешались. Сладковато-дурманящий слился с горечью напитка и откуда-то донесся запах тлеющего фитиля свечи, перемешавшийся с сыростью Ритуальны.

— Великая, живущая среди Звезд, прими в свои объятия новую дочь, — громогласно произнес жрец. — Вознесись, сияющий, снаряженный ночным покрывалом. Вознеси сестру свою.

На нее с Джебом накинули черный плащ и Айре показалось, что это рухнули небеса. Откуда-то издалека, словно в соседней комнате, эльфийка услышала хихиканье недо-эльфа. Он подошел к ней поближе, но их все еще разделяло пару шагов, и его кроваво-красные глаза казались девушке двумя рубинами. Айра потянулась к ним, желая прикоснуться. Сделав шаг, девушка провалилась во тьму. Ей казалось, что она летела в беспросветной тьме днями, месяцами, годами. Не было конца ночи, звездам, что пролетали сквозь нее. Айра зажмурилась с силой, стараясь прогнать ведение. Наконец ее мозг стал понимать, что все, что видят ее глаза — ложь. От нее следовало бы избавиться, но дурманящий запах звал к себе, уговаривая остаться еще. Девушка распахнула глаза и увидела, что боле не летит во тьме. Она была в слишком маленькой комнатушке, заставленной различными статуэтками, глиняной посудой и маленькими сундучками с драгоценностями, косметикой и еще некоторыми предметами роскоши. Стен не было, но что-то неприятно давящее действовало на девушку. Словно магический купол, сотканный сотнями небесных тел, окутывал помещение. Айра вновь зажмурилась, вновь постаралась убрать видения. Комнатушка слишком тесной, чтобы двигаться, это могло быть опасно для здоровья. Эльфийка мотнула головой, но она продолжала здесь находиться. Чуть вдалеке была статуя, чуть выше роста обычного эльфа и человека, изображавшая прекрасную молодую леди. Она была в тонком, почти невесомом платье, на котором изображались звезды. Короткие волосы волнами спадали на хрупкие плечи, на которых была накинута вуаль. Сильный разрез платья на груди и бедре делал девушку необычайно привлекательной. Лицо выражало спокойствие, но в этой красоте лица казалась непомерная горечь, которая не сравнима с этим миром. У данной статуи, сгорбившись, сидела еще одна эльфийка, одетая во все яркое: белоснежно-желтая вуаль скрывала ее лицо, пышное оранжевое платье слегка запачкалось. Незнакомка слегка подрагивала плечами и Айра могла поклясться, что та плачет. В довершение до ушей Ментер дошли тихие всхлипы и нежный, мелодичный голос, которого прежде воровка никогда не слышала, разрывал ее сердце от боли и страданий:

— М…. сест…. здесь не… Гл… вор… нет бо… ва…бог….

Слов невозможно было разобрать. Понять их смысл — тем более. Айра постаралась сделать шаг, протягивая руки незнакомке, но снова лишь провалилась в непроглядную тьму.

Айра смогла с трудном разлепить уставшие веки. Джеб держал ее за плечи, слегка потряхивая. Его лицо выражало сильное возбуждение: широко распахнутые глаза с жарким интересом уставились на девушку, губы растянулись в довольной улыбке.

— Ты видела ее, да? Видела же? — произнес