вкатился в заветную нишу, неприятно оцарапав локти и ладони. Лёжа на шершавом полу и дыша так, словно пробежал марафон, Атон смотрел в серый потолок и пытался прийти в себя. Сердце билось как в последний раз, ноги горели от предельной нагрузки, а лёгкие болели при каждом вдохе.

— Атон, — за спиной послышался голос Авивы, — ты в порядке?

— Что, дьявола побери, это было? — всё ещё тяжело дыша, спросил гвардеец. — Какого чёрта туннель вдруг осыпался?

— Не знаю, — честно ответила друидка, сползя по стенке и сев на прохладный камень. — Такого не должно было случится.

— Броук? Или что-то другое? — не унимался Атон.

— Не знаю, — с нажимом повторила девушка. — Туннель может осыпаться только в том случае, если владыка закроет его раньше времени.

— Понятно, — приняв сидячее положение, гвардеец посмотрел на улицу и стиснул зубы. — Ну, морда рыбья, если…

— Владыка не мог, — оборвала Авива и зло глянула на своего спутника. — Все обиды были забыты со смертью ведьмы. Тут что-то другое.

— Ладно, хорошо, — Стрэйб кивнул и, сделав глубокий вдох, заговорил уже спокойным тоном. — Что нам теперь делать?

— Последний раз такой ветер был здесь, когда пробравшаяся сюда ведьма убила двух стражей. Владычица тогда была сильно опечалена, отчего немыслимой силы ураган бушевал здесь долгие дни. От ведьмы тогда не осталось и следа, но это не утолило печали владычицы. Она ещё долго оплакивала своих стражей.

— Ты думаешь, что мы опять нарвались на ведьму? — с изумлением спросил Атон.

— Не знаю, — покачала головой друидка. — Но то, что этот ветер означает великую печаль владычицы, я уверена.

— Вот же, — сквозь зубы выругался гвардеец. — И сколько продлиться этот ураган?

— Может, он закончится уже сейчас, а может — и через месяц, — сокрушённо ответила девушка, уронив голову на грудь. — Трудно сказать, когда не знаешь причину.

Атон сжал кулаки до хруста костяшек и, не помня себя, ударил по каменному полу. Зачем он это сделал, он не знал, но резкая боль немного привела его в чувство и отрезвила разум. Потирая ушибленную руку, гвардеец посмотрел наружу.

— Если бы нам стать тяжелее, — с досадой проговорил Атон в пустоту и ухмыльнулся. — Мы, конечно, можем набрать камней в сумки, но едва ли нам это поможет.

— Тяжелее, — подняв голову, шёпотом проговорила Авива и вдруг, вскочив на ноги, широко улыбнулась. — Мы можем стать тяжелее. Нам нужно лишь ненадолго стать лешими.

— Кем? — поперхнувшись, переспросил Стрэйб.

— Лешими, — повторила друидка воодушевленно. — Стражами владений леса.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — Атон смотрел на свою спутницу с толикой сожаления, думая о том, что от отчаянья Авива немного не в себе.

“Неужели сошла с ума? Да вроде непохоже”.

— Лешие — это лесные духи. В обычной форме это сгусток чистой лесной энергии, но когда им нужно встать на защиту леса или кого-то отвадить — к примеру, охотников, они притягивают к себе опавшую кору, листья, ветки и становятся похожими на ожившее древо. В такой форме они становятся очень тяжёлыми и неповоротливыми, но при этом такими сильными, что с лёгкостью могут вырвать вековой дуб. Как-то раз один из молодых духов, когда я ещё была маленькая, стал похожим на оленя — только древесного. Когда я за ним гналась, а он убегал, он нечаянно ударился об одно из вековых деревьев и переломил его почти пополам. Тогда собратья сильно его ругали, а я была потрясена мощью столь маленького создания.

— То есть, — неуверенно начал Атон, глядя в глаза своей спутницы. — Ты хочешь завернуть нас в кору и ветки, тем самым сделав нас тяжелее?

— Да, хочу, — с улыбкой ответила друидка.

— Но здесь нет растений, — Атон посмотрел в проход, пытаясь найти хоть какой-то кустик.

— Вот, — Авива запустила руку в свою сумку и, достав небольшой мешочек, открыла его, явив взгляду гвардейца множество разных семян. — Владыка Адэхи положил мне много проводников, на тот случай, если рядом не будет растений.

— Ты можешь вырастить из семечка дерево? — в удивлении протянул Стрэйб.

— Растить дерево заняло бы у меня не один час и истратило бы все мои силы, — покачала головой девушка. — Я возьму его за основу, проращу из него корни, и они оплетут наши руки и ноги, сделав нас тяжелее. Так мы сможем противостоять ветру.

Атон смотрел на Авиву, и в душе бродили смешанные чувства: в нем боролись реалист и практик. С одной стороны, гвардеец понимал, что всё это звучит, как минимум, странно и даже смешно. С другой — он уже много раз видел ворожбу и не мог быть уверен даже в том, что видел хотя бы малую часть из того, на что она способна. Так почему это не может быть правдой?

Пока Атон рассуждал — “быть или не быть”, Авива подошла к нему и, положив руку с семечком на его грудь, произнесла.

— Прошу, только не дёргайся, — набрав в грудь побольше воздуха, друидка нежно прошептала. — Ysgewyll (Прорастай).

Знаки на теле девушки вспыхнули изумрудным, в то время как Стрэйб ощутил движение под ее рукой. Атон точно видел, что в руках у друидки было лишь семечко, но сейчас он своими глазами видел, как из-под тёплой ладони Авивы в разные стороны начали расползаться маленькие корни. Они с предельной аккуратностью оплели его грудь, затем — плечи и бёдра, и в конце — руки и ноги. Когда всё тело Атона было в тонких, не больше двух сантиметров в толпищу, корнях, Авива отошла от него на шаг и сжав кулак, который направила на центр груди, вновь произнесла.

— Tewychu (Утолщение).

Гвардеец не успел даже вдохнуть, когда малюсенькие корни буквально на глазах стали набухать и за пару секунд стали походить на корни векового древа.

— Не давит? — спросила друидка, когда всё было кончено.

Атон аккуратно пошевелил головой, затем повёл плечами, поднял одну, затем — другую руку, а после то же проделал с ногами. Корни неприятно давили на тело, в некоторых местах даже тёрли, но в целом гвардеец чувствовал, что стал в разы тяжелее и что теперь жуткий ураган, что бушует снаружи, ему не помеха.

— Нет, всё хорошо, — наконец ответил Стрэйб. — Твоя идея сработала как нельзя лучше. Ты молодец.

— Тогда сейчас я закутаю себя, и можем идти, — с лёгким румянцем на щеках ответила Авива.

Одно дело смотреть на то, как тебя оплетают корни, но совсем другое — когда эти же корни оплетают кого-то другого. Глядя на то, как друидка проделывает те же манипуляции на себе, Атон невольно затаил дыхание. Стрэйб никогда не был большим ценителем искусства, но