Открылась дверь, вошел герцог, я же не успела прикрыть дверь в умывальню, и он, несомненно увидел меня, стоящую перед зеркалом.

— Доброе утро, леди оттон Грэйд, — прозвучал его холодный надменный голос.

На мгновение мелькнула мысль, что мне все почудилось, что ничего не произошло и все останется по-прежнему. Выйдя из комнатки, я присела в реверансе и ответила:

— Доброе утро, лорд оттон Грэйд.

Взгляд мой метался повсюду, избегая лишь одного — лица герцога.

— Я посылал за вами, — произнес его светлость.

Мне нечего было сказать на это. Солгать? Почему-то менее всего мне хотелось лгать лорду Грэйд, все, что угодно, кроме лжи.

— Вы готовы? — прозвучал вопрос.

— Да, несомненно, — произнесла я, совершенно некстати выполняя очередной реверанс.

Белое утреннее платье, короткое, как и все, и ножки в белых кружевных длинных панталонах были видны, и край матерчатых белых туфелек из-под панталон выглядывал недопустимо для замужней леди, но я впервые с подобным усердием смотрела на собственные ноги… раньше не замечала.

— Руку, леди Грэйд, — произнес герцог.

Молча подошла, положила ладонь на сгиб его локтя и вздрогнула, едва лорд накрыл мои дрожащие пальцы рукой. Всего на мгновение, после чего он повел меня прочь из каюты.

* * *

Погода заметно изменилась — появился ветер, по-утреннему прохладный, но, учитывая яркость южного солнца, весьма приятный и желанный. Над нашим столиком был натянут тент, не пропускающий солнечные лучи, стол был сервирован белоснежной посудой. Овсянка, белые кокосовые хлопья, изюм, странные южные фрукты для меня, овощи и мясо для герцога. Адмирал Южной армады ел быстро, будто не замечая моего присутствия, я же…

— Леди оттон Грэйд, за завтраком полагается завтракать, — раздраженно произнес лорд Грэйд.

Судорожно кивнув, я набрала ложку каши и…

— Тороп, будьте любезны подать чай, — взмолилась едва слышно и все так же не отрывая взгляда от тарелки.

— Тороп, свободны! — неожиданно резко приказал его светлость.

Лакей мгновенно повернулся, оставив чайничек все так же на середине стола, и удалился. Мне вдруг безумно захотелось убежать вместе с ним, четко осознавая, что впереди ожидает лишь очередная вспышка гнева герцога.

Лорд оттон Грэйд поднялся, я отчетливо видела, как он обошел стол, затем услышала звуки наливаемого чая, после падающих в воду кусочков сахара, в следующее мгновение чашку водрузили передо мной, а герцог, склонившись так, что теперь его губы располагались у самого моего уха, прошептал:

— Ари, за случившееся ночью стыдно может быть лишь мне, но никак не вам. Поверьте, вам не за что упрекнуть себя, вы были безупречны. А вот мне следовало бы вести себя посдержаннее. Теперь, когда мы выяснили этот вопрос, приступайте к завтраку, моя дорогая леди, не заставляйте весь день тревожиться о вашем здоровье.

Кровь прилила к щекам, опалив лицо и шею, руки мелко задрожали…

— Ариэлла, — мягкость покинула речь герцога, — я советую забыть о моральных терзаниях на данную тему. И впредь уясните — между супругами в спальне возможны абсолютно любые действия. В этом нет ничего предосудительного.

Я сжалась, нервно теребя салфетку. Герцог же произнес:

— Леди оттон Грэйд, я прощаю вам столь неуместную реакцию. На первый раз.

Вздрогнув, подняла полный изумления взгляд на лорда и, не желая оставлять озвученное предупреждение без внимания, тихо осведомилась:

— А как мне, по-вашему, следует вести себя?

Гневно скомкав салфетку, его светлость бросил ее на стол и произнес:

— С достоинством.

Мне решительно было нечего сказать на это. Опустив глаза, я смотрела исключительно в свою тарелку.

— Ариэлла, — голос прозвучал жестко, — вам не надоело упиваться жалостью к себе?!

Видит Пресвятой, мне не следовало так отвечать, и все же я ответила:

— Это не жалость, лорд оттон Грэйд, это смятение.

— Я повторю — эмоции по данному поводу излишни! — резко произнес герцог.

— Прошу прощения, — мой голос дрогнул на последнем слове.

Завтрак прошел в молчании. Я послушно съела всю овсянку, лорд оттон Грэйд расправился с собственным блюдом. И лишь когда приступили к чаепитию, герцог счел нужным вернуться к разговору:

— Чем вы намерены заниматься весь день, леди оттон Грэйд?

Да простят меня святые, к этому моменту я успела прийти не в самое благостное расположение духа и потому несколько язвительно ответила:

— О, выбор чрезвычайно широк.

— Озвучьте, — по губам лорда на мгновение скользнула улыбка.

— Мм-м, — я сделала глоток чая, — утром я собираюсь вести себя с достоинством, в обед непременно буду вести себя с достоинством. К вечеру обязательно преисполнюсь желанием вести себя с достоинством, о ночи, к сожалению, даже подумать страшно, но, несомненно, и в сгущающемся сумраке я с достоинством выполню свой долг. Впрочем, дабы вести себя с достоинством весь день, о ночи предпочитаю не размышлять наиболее достойным образом!

Тихий смех был мне ответом.

А затем, отставив чашку с чаем, лорд оттон Грэйд чуть подался вперед и лукаво осведомился:

— Ари, а что вам известно о зачатии и супружеском долге?

— Мне заняться изучением данного вопроса? — прямо спросила я.

— Сожалею, — герцог язвительно улыбнулся, — у меня сегодня напряженный день, а без меня, леди оттон Грэйд, достойно изучать данный вопрос вы не имеете права. И на будущее, хотелось бы, чтобы вы уяснили — я не потерплю ваших отношений на стороне.

Молча взираю на его светлость. Черные глаза герцога с нескрываемым превосходством и даже в некоторой степени вызовом смотрят в мои. Вероятно, в данный момент лорд оттон Грэйд гадает, выскажусь ли я или же побоюсь. Возможно, мне следовало бы промолчать… возможно.

— Лорд оттон Грэйд, — постаралась даже вежливо улыбнуться, — а как прикажете мне относиться к вашим отношениям на стороне?!

На лице его светлости промелькнуло нечто сродни усталости, после чего мне с ощутимым раздражением высказали:

— Ариэлла, мы уже обсуждали данный вопрос, но вы вновь вынуждаете меня повторить — о супружеской верности с моей стороны не может быть и речи. Я мужчина, у меня имеются определенные желания и потребности, которые вы с вашим монастырским воспитанием и в силу юного возраста не способны удовлетворить.

Я осторожно поставила чашку на стол. Весьма осторожно, отчаянно подавляя желание швырнуть фарфор… и не мимо лица его светлости, затем неожиданно вспомнила о любопытной детали. Вспомнила и не пожелала утаивать свои знания от герцога. А потому с самой вежливой из улыбок сообщила: