– Брат Пьер, – отозвался с места Евгений Третий, – а вам-то что беспокоиться о венедах? Вы магистр Прованса и Северной Испании, так зачем влезаете в это дело? Разве у вас своих забот не хватает?

– Хватает, ваше святейшество, – ответил тамплиер. – Однако я не сам по себе, а являюсь частью ордена. Поэтому, когда наш достопочтенный магистр требует от меня воинов для отправки в Арагон, где ведётся борьба с африканскими Альмохадами, или в Святую землю, которая держится лишь за счёт того, что сарацины грызутся между собой, я не могу выделить бойцов, ибо все они участвуют в Северной войне.

– В Крестовом походе против венедов, – поправил храмовника кто-то из-за стола.

– Да-да, конечно, – согласился Пьер де ла Ровер, о котором Зальху рассказывал Шарль Понтиньи. – Однако в Европе этот поход уже называют Северной войной, потому что мало кто представляет себе, кто такие венеды и почему с ними необходимо воевать. Ладно, германцы, земли язычников у них под боком, и они знают, ради чего дерутся. А во Франции, после того как стало известно, что варварами похищена королева Алиенора, которая призывает своих вассалов к миру, эта бойня вызывает всё большее раздражение и недовольство королевской властью. Поэтому я и говорю, что данная проблема является приоритетной, и прежде чем браться за другие дела, необходимо сначала её довести до логического завершения.

Папа римский посмотрел на своего наставника Бернара Клервоского, и тот поддержал тамплиера:

– Я тоже так думаю.

– В таком случае, – Евгений Третий оглядел собравшихся, коих было почти два десятка, – кто сможет рассказать нам о том, что же на самом деле творится на севере?

Аббат Клерво кивнул одному из храмовников, молодому русоволосому богатырю с широкими плечами и простодушным лицом, а тот дождался, пока сядет Пьер де ла Ровер, и, поднявшись, заговорил:

– Если кто-то меня не знает, я Жан Сен-Мари-де-Кур. Последние полгода я провёл на севере и вернулся оттуда только вчера. Поэтому могу поведать о текущей обстановке. Жаль, конечно, что у меня под рукой нет карты…

– Ближе к делу, рыцарь, – поторопил тамплиера папа римский.

– Как скажете, ваше преосвященство, – поклонился храмовник и продолжил: – Возле самого моря находится армия Генриха Льва, который пытается взять Дубин, и вскоре герцог его возьмёт, ибо он хорошо подготовился, и у него всё ещё свыше двадцати пяти тысяч воинов. На правом фланге армии Льва стоят восемь тысяч бойцов пфальцграфа Германа фон Шталека, которые находятся в лесах и вместо того, чтобы наступать, сидят в обороне и строят деревянные замки. Далее – войско короля Конрада Третьего, вместе с которым немалая часть моих земляков франков. Вместе с ним – двадцать семь тысяч воинов, грозная сила, которая вновь завязла на подходах к столице бодричей Зверину и с огромным трудом пробивается вперёд. Справа от германского государя – его брат герцог Фридрих Швабский. Он растерял в дремучих венедских лесах почти всё своё войско и вместе с тремя тысячами бойцов отступил в Берлин, где против него воюет отстаивающий свои интересы мелкий поместный князёк Якса из Копаницы. Ещё правее – армия Людовика Седьмого, и он, как вы все уже знаете, не уберёг свою женщину и настоятеля Сен-Дени отца Сугерия. Поэтому в настоящий момент сей государь находится в подвешенном состоянии. С королём Франции почти тридцать тысяч воинов, и рядом – семитысячное войско герцога Альбрехта Медведя. Однако Людовик, который дошёл до Радогоща, ведёт переговоры с венедами о выкупе Алиеноры Аквитанской, и в его отрядах, которые уже понесли существенные потери, полный разброд. Часть рыцарей, которые ознакомились с посланием Алиеноры, дали обязательство: если язычники вернут им королеву, пусть даже за огромный выкуп, они покинут Венедию. А Людовик не может с ними справиться, ибо влияние государя франков на благородное сословие очень незначительно. Так что если завтра государь отдаст приказ о штурме Радогоща, за ним последуют только подневольные сервы, некоторая часть добровольцев и пара тысяч настоящих воинов. Вот такие проблемы в войсках Крестового похода, и ко всему этому необходимо прибавить иные беды. Это отвратительное снабжение, усталость людей, осенняя непогода, огромные потери и болезни, разгром Конрада Третьего, невмешательство датчан и вооружённый нейтралитет польского короля Владислава Второго. Всё одно к одному, и выходит, что воины есть, а воевать некому, полководцы знают, что им делать и куда наступать, но никто не желает их слушать, ибо рядовые бойцы разочаровались в них и стали бояться своего врага.

– Мы благодарим вас за краткий и точный доклад, рыцарь Жан Сен-Мари-де-Кур, – и папа римский насупился: – Я слышал, что короли просят выслать им новые подкрепления и оказать помощь продовольственными запасами. Это так?

– Да, ваше святейшество.

– И ещё мне известно, что они просят прислать к ним того, кто побуждал их начать этот Крестовый поход.

– Точно так. – Тамплиер кинул опасливый взгляд на Бернара Клервоского, которому уже несколько раз предлагали присоединиться к крестоносцам, но каждый раз он отказывался от этой чести.

– И почему государи этого желают?

– Короли Франции и Германии считают, что появление достопочтенного Бернара из Клерво необходимо на полях сражений, поскольку это поднимет боевой дух воинов, вызовет новый прилив добровольцев и заставит оставшихся на родине аристократов раскошелиться и поделиться с крестоносцами своими запасами.

– Вот как… – Евгений Третий посмотрел на Бернара, и они встретились взглядами. Папа римский первым отвернулся, а аббат Клерво лениво махнул рукой и сказал тамплиеру: – Можешь сесть, рыцарь.

Храмовник опустился на стул, а все присутствующие, в том числе и Зальх, посмотрели на Бернара. Германский рыцарь, который уже неплохо понимал внутренние расклады ордена цистерцианцев и знал о влиянии аббата Клерво на папу римского, ожидал, что Бернар вновь откажется от участия в военных действиях. Однако он всех удивил.

– Я приму участие в Крестовом походе против венедов, который неразумные люди называют Северной войной, – в полной тишине произнёс аббат. – Отправлюсь в земли венедов в ближайшие дни, медлить не стану. А по пути буду останавливаться в крупных городах для проповедей.

Совет зашумел, но вскоре гул голосов смолк, и Евгений Третий спросил Бернара Клервоского:

– Аббат, вы уверены в том, что хотите сделать?

– Более чем, – уверенно ответил Бернар. – Раньше я думал, что властители земные справятся сами. Но, видать, Бог послал им слишком серьёзное испытание, которое королям не по плечу. Поэтому мне придётся личным примером показать, как надо воевать с язычниками.

– Что ж, да пребудете вы под защитой Господа и Девы Марии. – Папа римский встал, и совет последовал его примеру. После чего Евгений Третий сказал: – Завтра соберёмся ещё раз и более подробно обсудим, что нам предстоит свершить.

Священнослужители и рыцари-храмовники покинули трапезную, и в ней остались только три человека – Евгений Третий, Бернар Клервоский и Седрик фон Зальх. Германский рыцарь хотел выйти, но ему велели остаться. Поэтому он продолжал сидеть подле стены, ожидая, когда к нему обратится аббат Клерво, и вслушивался в беседу двух Бернаров.