«Ну, значит, терять нечего», – рассудил он и шагнул с тротуара на мостовую.

Белая клейкая жидкость поднялась до голенищ. Каждый следующий шаг требовал выдирать сапоги из жижи и давался с большим усилием. Трупы тянулись к нему, хватали за колени и бедра, пытались опрокинуть. «Господи, – вскричал он в неожиданном приступе паники, – да что угодно лучше такой участи!» Яростно брыкаясь, он отпихивал цепкие руки. Тротуар отдалился, казалось, на мили; надежды вернуться туда не было. Трупы обжимали, выдавливали Лиммита на середину улицы. Он больше ничего не видел ни впереди, ни позади и начал всхлипывать. Отбиваясь от лезущих снизу рук, Лиммит понял, что руки у него в их крови.

«Я умираю», – подумал он в ужасе. Он перестал чувствовать ноги. «Они мертвы, – подумал Лиммит, – застряли среди трупов». Споткнувшись, он упал на колени, прямо в крошево извивающихся переплетенных тел. Руки мертвецов заскребли по его груди и плечам; он застонал и качнулся к уплотнившейся жиже.

Теперь, когда ноги утратили чувствительность, он был вынужден отталкиваться руками. «А сколько у меня еще времени, – задумался он в панике, – прежде чем откажут и они? Мертвые ноги, мертвые руки, мертвый член; сколько еще времени осталось, пока не умру я весь?» Он тащился вперед, полз среди трупов и по трупам, чувствовал жесткие кости скелетов и податливую мягкость вывороченных внутренностей. Руки умирали. Он пополз, отталкиваясь грудью; впереди смутно очертился противоположный тротуар, руки и ноги ходоков. «Я не вылезу», – подумал он, полупарализованный страхом и тошнотой; окровавленные пальцы царапали и тянули на себя его голову, пригибали ее к белой жиже. В тех местах, где уличный гной оставлял разводы на лице, кожа начинала гнить и отшелушивалась.

«Я мертв, – подумал он. – Вот оно каково, стать трупом». Он видел тянущиеся к поребрику руки мертвецов – и другие, свои собственные, которыми ухватился за чьи-то щиколотки. «Мои руки, – подумал он. – Теперь я один из мертвецов, я существую по законам их царства».

Фигура на тротуаре сопротивлялась, но труп Лиммита утаскивал ее на улицу. Мертвые руки держали ее цепко, точно трупным окоченением; пустолицый зомби пошатнулся, подался назад, частично вытянув этим движением на тротуар мертвого Лиммита. Лиммит почувствовал, что руки и предплечья оживают, словно кровь возвращается в ткани. Он продолжал цепляться за щиколотки сомнамбулы, пытаясь зацепиться за тротуар локтями. Внезапно прохожий споткнулся и упал; Лиммита потащило назад, в канаву. «Я все еще отчасти жив, – сообразил он, – так что они хотят меня вернуть». Руки другого мертвеца нашарили фигуру, сбитую Лиммитом с ног, и уцепились за нее. Лиммит почувствовал, что щиколотки освободились, и приподнялся на локте. Он отчаянно царапал пальцами поребрик, гнойная канава улицы засасывала его сзади.

– Пожалуйста, – хрипло шептал он, в агонии выгибая голову к равнодушным фигурам, – кто-нибудь. Помогите.

Он медленно отползал назад, кончики пальцев обжигало трением о грубый тротуар. На миг, зацепившись за трещину шириной с волосок, он задержал скольжение, но тут же новые руки вцепились в него с улицы, и притяжение мостовой опять усилилось. Он видел через тротуар черные кованые ворота дома Аддера, недосягаемые, а за ними – заглушенный мотоцикл и переднюю дверь.

– Пожалуйста, – лихорадочно взмолился он, чувствуя, как медленно расширяются круги тьмы на периферии истощенного зрения.

Кованые ворота скрипнули и начали раскрываться ему навстречу примерно вдвое медленней, чем было бы в реальности. И замерли всего в паре футов от Лиммита. Жадное притяжение улицы возросло: Лиммит чувствовал, как крошится трещинка в тротуаре под его пальцами, вцепившимися в асфальт, словно когти. «Если потянусь к воротам и не поймаю, – подумал он, – меня утащат в канаву, и тогда я погибну навеки».

Из последних сил Лиммит рванулся к черным кованым воротам и едва не потерял сознание от ужаса, когда за ним потянулись с улицы. Сначала он ухватился лишь одной рукой, а со второй попытки – обеими. Он попытался подтянуться, но сил совсем не оставалось, он мог лишь только, задыхаясь от натуги, цепляться за ворота.

Ворота медленно начали сходиться, и та створка, за которую ухватился Лиммит, поволокла его по тротуару. Он чуть живой глядел, как нижняя часть тела выныривает из реки трупов. Когда ноги высвободились полностью, он отнял руки от створки и повалился на тротуар. Призраки ментального Интерфейса безразлично перешагивали через него. Пока ворота двигались, сомнамбулы замерли, точно повинуясь какой-то команде, а теперь кошмарная процессия возобновилась.

Постепенно жизнь возвращалась в его тело, но разум так истощился, что думать не было сил. Вообще ни о чем. Ноги оживали, хоть и были покрыты запекшейся кровью. А вот гноеобразная субстанция истаяла без следа. Лиммит оперся рукой о тротуар и принял сидячее положение. Прохожие толкали его ногами по плечам, но, повинуясь импульсу, он вытащил пластмассовый приемник и включил. Последний фрагмент музыкальной композиции эхом раскатился по улице и стих.

– И вы, – радостно возвестил голос KCID, – только что прослушали первую часть Песни о земле Малера. Для тех моих слушателей, кому важен распорядок дня, уточню, что время ее исполнения составляет восемь минут три секунды. Но лучше поспешите, ребята, у нас у всех сегодня будет напряженный денек. У меня – так уж точно! – Зазвучала новая мелодия. Лиммит выключил радио.

Пошевелив оживающими в сапогах пальцами, он с трудом поднялся, проложил себе дорогу в толпе призраков и скользнул за черные кованые врата.

Доктор Аддер восседал за своим столом в тускло освещенном кабинете на верхнем этаже. Приоткрыв дверь и заглянув внутрь, Лиммит увидел в кресле рядом с Аддером какую-то девушку. Внешность ее показалась Лиммиту смутно знакомой. Он ступил в кабинет. Девушка следила за ним. Тут до него дошло, что это Мелия. Это было новое обличье, которое она себе взяла.

– Прости за то, что тебе пришлось пережить на улице, – сказал Аддер. Лиммит направился к столу. – Если бы я отдавал себе отчет в твоем присутствии, ты бы раньше получил помощь.

Лиммит подтащил к столу еще одно кресло и плюхнулся в него. Аддер смотрел на него без всякого выражения. Лиммит заглянул в холодные далекие глаза и подумал, что Аддер явно не здесь. Или, точнее, не весь Аддер здесь.

– Ты прав, – произнес Аддер, медленно проведя рукой по бровям. – За столом ты видишь лишь малую часть меня. АДР активирует ресурсы мозга практически полностью. Или, во всяком случае, таково его действие на нас с Моксом. Вы же с Мелией остаетесь наблюдателями созданного нашим совместным воображением мира, ибо значительно уступаете нам силой эго.

Он помолчал. Голова его стала медленно поворачиваться, точно следуя