немного суетливо отступать под градом хитрых, чётко рассчитанных ударов. Всё, что я сейчас видел, так это слепящие знаки на его клинке, вот только времени рассмотреть их повнимательнее не было.

Внезапно каскад обрекающих ударов прекратился. Мой противник, вновь оказался на достаточно безопасном расстоянии от меня.

— Хотя хозяин это конечно не правильно, — он как будто и не махал только что мечом, словно неистовый ураган. — Скорее меня сделали хозяином, — он стал неожиданно задумчив. — Или не хозяином, а слугой, слугой, который ощущает себя хозяином. Вот ты как думаешь, кто мы? Хозяева памяти или лишь слуги её? В общем, всё это чуть сложно, — подвёл он итог, не дожидаясь моего несостоявшегося ответа, — сложно и грустно.

Завывающая сабля срезала пару миллиметров кожи с моего лица. В остальном мне вновь удалось уклониться от ищущей меня смерти. Минуты две наши клинки танцевали и пели, при этом мой оказался годен лишь для того, чтобы обеспечить своему обладателю более-менее достойную защиту. О нападении на этого слугу-хозяина памяти приходилось лишь изредка и неуверенно мечтать. Он превосходил меня и в скорости и, увы, в мастерстве. Пару раз его белый клинок уже легко рассёк мою кожу, преодолев казавшуюся столь надёжной защиту. Случайно проводя очередной изощрённый и легко разгаданный моим противником манёвр, я увидел глаз на его руке. Глаз был очень задумчив и, казалось, находился сейчас далеко от этой, так неудачно складывающейся для меня битвы. В голове мелькнула пугающая мысль о том, что же будет, когда мой оппонент сосредоточится на битве целиком. По всему выходило, что пришло самое время подумать о скорейшем тактическом отступлении, хотя сейчас я с удовольствием согласился бы и на позорное бегство.

К сожалению, покинуть эту невольную арену на первый взгляд оказалось делом куда как не простым. Не считая такой проблемы как бешеные лезвия, поселившиеся в сантиметрах от моего лица, хватало и других, правда, гораздо менее агрессивных. Здесь были дороги. Много, крайне много дорог, но у них у всех был весьма болезненный для меня нюанс. Они все вели внутрь того отрезка пространства, на котором проходил наш поединок. И не было даже одного вожделенного пути ведущего наружу из этой мясорубки. Но уходить надо было обязательно, больше держаться против этого самоназванного мстителя я просто не мог. Уже пару раз меня спасло только, так странно заглянувшее сюда, чудо. В очередном своём диком выпаде он задел мне правую ногу. Это и послужило тем сигналом, который, как я надеялся, не наступит.

Призвав на помощь все свои немногочисленные ныне силы, я рванул к ближайшей дороге. Ах, как она оказалась далека. Как много я успел обдумать, пока бежал до неё. И мысли эти были не самые радостные. Но, несмотря на общий пессимизм, я всё-таки добрался до начала небольшой тропы. Вернее, как я уже говорил не до начала, а до конца, конца, который, если я хотел ещё увидеть вулканы Ада, нужно было превратить в начало.

Возможно, мой дебютный успех был спровоцирован ещё и тем, что увлёкшийся пеньем клинков зубастый возможнодьявол не ожидал от меня столь подлого хода. Мне показалось, что он даже протянул какой-то разочарованный звук. Однако долго на его меланхолию рассчитывать вряд ли приходилось. Всё-таки намерения у него были вполне конкретные.

Последние шаги я предпочёл пролететь в лучшем в моей жизни прыжке. Дорога, как и ожидалось, приняла меня не слишком благосклонно, постаравшись вытолкнуть на уже набегающего врага. Сейчас всё решали секунды. Лишь один раз я проделывал то, что собирался сделать сейчас. Это было в другом, надо сказать, менее оригинальном месте и при совсем других обстоятельствах. Это было всего через несколько недель, после того как я стал Хозяином Пути. Поддавшись коварному азарту и второй бутылке вина, я поспорил на внушительную сумму, что у дорог нет конца, а если и есть, то я превращу этот конец в само начало. И после того, когда мне показали дорогу, у которой таки был конец, выбора уже не оставалось. Через день, отдохнув и подготовившись, я в сопровождении многочисленных наблюдателей отправился, как это тогда назвали — поворачивать дорогу. К моему гордому торжеству спор я выиграл. Для этого мне пришлось повернуть все Пути, находящиеся в поле моего зрения. Это заняло немало времени и отняло ещё больше сил, но именно тогда я впервые показал всем, почему меня нарекли Хозяином Пути.

Проблема заключалась в том, что на этой дороге Путей не было, и вот тут уже нужно было начинать импровизировать. Совсем недавно меня постигло открытие того, что у Путей были тени. Логично было предположить, что они есть у всех Путей, а не только у моего недавнего и плохого знакомого. И я не ошибся, были они и на этой дороге, их было очень мало, и найти их было возможно, только если искать специально, но они были, и я их видел. А если была тень, то был и Путь, который её отбрасывал. Я уже искал этот Путь у моего оппонента, но так и не нашёл, видимо тот был слишком далеко. Но я логично предполагал, что Пути более рядовых представителей этих дорог вполне могут быть найдены.

Повторюсь, что на этот глубокий поиск у меня было не более пары секунд. Это была страшная авантюра, достойная напрочь пьяного беса, но, кроме того, это был мой единственный шанс. Заставив себя абстрагироваться от всего, помимо этих желанных Путей, я начал искать.

Наверное, я всё же был в некотором фаворе у Великого Пламени, мне хватило и времени, и мастерства, и фарта для того, чтобы выполнить задуманное. На самом краю чувств я уловил тончайшие, аморфные нити этих Путей. Повернуть их я уже не успевал, единственное, на что меня хватило, так это на то, чтобы ненадолго прервать ортодоксальный ход их радикального течения.

Теперь у меня было уже не менее минуты для поиска другой, не стоящей таких мучений дороги. По нынешним меркам это была почти вечность. Но всё же я продолжал спешить изо всех сил. И причины крылись не только в обманчивости новообретённой вечности. Мой, так досадно оставшийся в неожиданном одиночестве спарринг-партнёр, явно не желал прерывать чрезмерной динамики нашей встречи.

Я не видел его алчущего моей крови броска, ибо по согласию с разумом не оборачивался, но я прекрасно слышал и его неудержимый бег, и свист его пьяной от боя сабли. Подозреваю, что ему, для того чтобы пройти по любой здешней дороге, требовался лишь лёгкий намёк на полужелание.

Нужную мне дорогу