Четверть часа я стояла неподалеку от входа в библиотеку, в ожидании темнейшего, а потом прошла на другую сторону широкой улицы и стала прогуливаться вдоль расположенных там навесов и лавочек с разномастными товарами при этом, не забывая про высокомерное выражение лица.

Меня, как светлую, не могли привлечь украшения и драгоценности, однако сейчас, притворяясь темной, я заставила себя изображать любопытство у лавки с ювелирными украшениями. Чтобы скоротать время я долго примеряла разные сережки и колечки, но в итоге сославшись на то, что мне ничего не понравилось, прошла дальше.

Следующей была лавка женщины, одетой как лесная жрица. Подойдя я заметила, что там действительно продавались товары из области природной, или как ее еще называли лесной магии. Это было не простое колдовство с помощью заклинаний или силы света и тьмы, это настоящая обрядовая магия. Самая древняя в нашем мире, с ее помощью медитируют и лечатся, загадывают желания и приветствуют богов, а еще лесная магия незаменима при работе в огороде или цветнике.

Я придирчиво оглядела прилавок, на котором были разложены амулеты, чаши, ступки и прочие обрядовые принадлежности. Меня немало удивило наличие вещей для светлых. Природная магия, также как и любая другая отличается у наших народов.

Я с некоторым любопытством рассматривала выложенные здесь вещи, и всего на миг подняла взгляд за спину торгующей женщины.

Там за ее навесом был вход в узкий и темный проулок, но мне с моей точки было видно практически все, что там есть. Это был проход между жилыми домами, и сюда выходил черный ход одного из них, а около входа две клумбы с жутко запущенными цветами, которым явно не хватало света.

В проулок вошла женщина, явно давно тут живущая, и знающая, куда ведет эта дорога. Одежда на ней была обычная для темной, но меня удивил плащ с капюшоном в такую жару. Заметив искрение ее руки, присмотрелась поближе к тому, что она делает.

Меня прошибло словно молнией, несмотря на теплый летний день, по спине побежали мурашки. Я, не отрываясь, следила как женщина, которую я не могла рассмотреть из-за капюшона, возвела над клумбами заклятие «отсроченного солнца». Здесь слово отсроченный употребляется не в значении отложенного запуска, а в смысле определенных периодических сроков его действия. Теперь заклинание будет днем давать растениям необходимый солнечный свет.

И все бы ничего, вот только «отсроченное солнце» — истинно светлое заклинание, темные не могут его использовать, потому что для этого требуется внутренний свет, а это значит…

Я рванула с места в тот самый темный проулок, боясь потерять из виду женщину, которая уже успела выйти с другой стороны.

Неужели это возможно? — размышляла я на бегу. — Возможно ли, что она тоже светлая, переодетая в темную, как и я сейчас? Но тогда, что она тут делает?!

Через полминуты мне удалось догнать ее уже с другой стороны улицы.

— Девушка! — окликнула я. — Девушка в балахоне, пожалуйста, постойте!

Незнакомка обернулась, но часть ее лица была скрыта капюшоном.

— Что вам нужно? — холодно поинтересовалась она.

Я вместо слов схватила ее за запястье и потащила обратно в тот же проулок. В темноту, в безопасность. Почему-то девушка не сопротивлялась, меня это удивило.

Кода мы дошли, я подняла ее руку и осмотрела темный узор на ее кисти.

Не может быть!

— Как ты это сделала? — шокировано я обводила взглядом ее руку. — Этот узор…

— Прости? Ты о чем? — она была совершенно спокойна и я даже смутилась, но не отступила.

— Я видела, что ты сделала с цветами, — указала на клумбы позади нас. В мыслях лихорадочно представляла разные варианты развития всей этой ситуации.

— О чем ты говоришь, я ничего не делала с теми цветами, просто потрогала их. Мне жаль, что они там чахнут, — она пожала плечами, и это было единственное движение, которая она сделала.

Я не могла видеть ее лицо полностью, но и срывать с нее капюшон я не стала… пока.

— Ты можешь отпираться, но знаю, что видела. Это было «отсроченное солнце».

Незнакомка даже подпрыгнула от неожиданности, она быстро сбросила капюшон и уставилась на меня встревоженным взглядом. Это была красивая женщина, явно моложе тридцати, с серо-зелеными глазами и иссиня-черными волосами, слишком темными, чтобы это был натуральный цвет. А еще, женщина показалась мне знакомой.

— Как ты… как ты узнала?! — голосом полным страха спросила она.

А вот тут растерялась я, как мне разузнать про нее и при этом не выдать себя?

— Годы изучения светлых, — я постаралась сделать тон как можно более убедительным.

— О, боги! — вырвалось у нее.

— Так как ты сделала это узор?

— Я смогла найти один минерал, краска из его порошка способна удерживаться на кристаллизаторе почти пять дней, — спустя минуту вздохнула она. Женщина, кажется, смирилась с тем, что ее раскрыли, и теперь готовилась к худшему.

— Невероятно… — теперь вздох удивления вырвался у меня. — Как тебя зовут?

— Савира, — она отвернулась.

— А как тебя звали от рождения, у светлых? — поинтересовалась я, вспоминая имена всех девушек пропавших без вести в последние несколько лет. Давно ли она здесь?

— Этого я тебе не скажу, — твердо заявила Савира, и я поняла, что она действительно не расскажет.

Видимо придется и мне раскрыть карты. Она светлая, а значит, не предаст меня.

— На самом деле я солгала тебе, — спокойно сообщила Савире, — я раскрыла тебя, потому что… — так и не закончив, я наполовину стянула перчатку с правой руки, чуть обнажив золотистый узор.

— Свет всемогущий! — женщина прикрыла рот рукой и прослезилась от облегчения.

— А теперь скажи, как тебя зовут на самом деле?

— Дафина, — тихо ответила Савира.

И тут я вспомнила о ней.

— Дафина?! Великий свет, ты же умерла восемь лет назад! Я помню тебя, я младше всего на год с небольшим, поэтому хорошо помню и твой выпуск из школы, и ту трагедию, после которой твои останки нашли в лесу! Невероятно… — я приблизилась к ней и, положив руки ей на плечи, всмотрелась в лицо, стараясь уложить в голове, что девушка, которую все считали погибшей, на самом деле сбежала к темным!

Светлая очень сильно изменилась за эти годы. Я хорошо помнила, какой она была восемь лет назад. Родители Дафины погибли, когда она была еще маленькой и из родных у нее осталась только тетя, которая вырастила ее. Помнила я и как безудержно светлая горевала по своей племяннице, когда нашли ее окровавленные останки. Тогда все решили, что Дафина наткнулась в лесу на какое-то злое чудовище и от накатившей паники не сумела с ним справиться.

— Да. Это я, вот только тебя я никак не могу вспомнить, — немного смущенно сообщила мне женщина, при этом увлеченно разглядывая мое лицо, волосы и одежду.