Денисов погладил Настю по голове и так и замер, чувствуявсем телом боль, пронизывающую эту измученную женщину.

– Бедная девочка, – прошептал он. – Во что жея тебя втравил! Но ведь, кроме тебя, никто не смог бы выйти на Исмаилова.Только ты видела странности в его поведении. Только тебе он показывал свойфильм про музыканта и его деда. И только ты могла бы связать его с темсценарием, который дала нам Светлана.

– Да, – так же тихо прошептала Настя, слизывая сгуб слезы, – только я.

Уже которую ночь Настя проводила почти без сна. Ужасвчерашнего происшествия мешал ей сосредоточиться. Она пыталась сконцентрироватьмысли на том, кто такой этот таинственный Макаров и где его искать, а вместоэтого думала о Дамире и его фильмах, о несчастной Светлане, о раздавленномгорем маленьком Владе, о больном человеке без документов, который убил девушкуи который наверняка был одним из многочисленных заказчиков и потребителейтворений Дамира и его команды. А может быть, Дамир и есть Макаров? Или все-такиУздечкин? Уздечкин – кандидатура более подходящая, он отвечает за безопасность.Но кто знает? Единственное, в чем Настя была полностью уверена, так это в том,что Макаров – не Семен, уж слишком он на виду. Хотя часто именно так ислучается, об этом еще Эдгар По написал: то, что хотят спрятать, выставляют навидное место. К тому же фамилия Семена неизвестна, вот смеху-то будет, еслиокажется, что он по документам Семен Макаров.

«Зачем нужен Макаров?» – размышляла Настя, уставившись нацвета слоновой кости оконную штору. Организационными вопросами ведает Семен,это совершенно очевидно из рассказа Светланы. Художественная сторона дела –Исмаилов, безопасность – Уздечкин, все остальные функции носят второстепенный,вспомогательный характер и не могут выполняться главным. Может быть, это нечеловек, а пустой звук, фамилия для обозначения руководителя, лица,принимающего решение? Чтобы можно было сказать заказчику: «Я узнаю у Макарова»,«Как решит Макаров», «Макаров велел…», хотя в каждом конкретном случае это могбыть и Дамир, и Котик, и Семен, и бог его знает кто еще. Ни Света, ни Влад невидели никого, кроме Семена. На съемках они, несомненно, познакомились бы и сДамиром, и с Котиком, и еще с кем-нибудь, кто помогает с аппаратурой, камерой,освещением. Но после этого они уже никого бы не смогли опознать и не давали быникаких показаний. Заказчики, конечно, должны быть знакомы и с Дамиром, и сКотиком, и с Семеном, но где они, эти заказчики! Есть один, да и тотневменяемый, его словам верить нельзя, он сейчас вообще ничего связного сказатьне может. Тупик. Глухой тупик. И ни одной стоящей улики, одни догадки. Тех, ктоизвестен, точнее вычислен, некому опознать. Тот, кого может опознатьВлад, – неизвестно кто и неизвестно где находится. Одна надежда на Москву,но это может затянуться на месяцы… Пока в Москве соберут данные о знакомых исвязях Алферова за всю его жизнь, пока проверят, не связан ли кто-нибудь из нихс криминалом… И вся эта гигантская кропотливая работа может оказатьсяпроделанной впустую, потому что Алферов стал свидетелем убийства и уже одногоэтого оказалось достаточно, чтобы посчитать его опасным. Личность того, кого онувидел, никакой роли не играет. Но ответ из Москвы все равно важен: ведь есликто-то убит, а труп его в санатории не обнаружен, то его должны искать. Изжителей Города никто не пропал, это уже выяснили. А если никого вовсе неубивали, а просто схватили и увезли с глаз подальше? Тогда важно, кто этосделал и почему он так испугался, когда его увидел Николай. Нет, как ни крути,придется ждать. Другим путем ей, Насте, к Семену не подобраться. Правда, естьнадежда на то, что Дамир или Котик с ним встретятся, но это уже забота Старковаи его людей.

Настя про себя повторила вопросы, которые надо не забытьзадать Старкову, он будет звонить, как они договорились, в семь утра.

Анатолий Владимирович и на этот раз не отступил от правилабыть пунктуальным. Красная лампочка на аппарате загорелась ровно в семь, минутав минуту.

– Сразу хочу вас проинформировать, что уголовное дело обубийстве Коломиец возбуждено. Шума поднимать пока не будут, в этом нетнеобходимости. Виновный задержан на месте происшествия очевидцами и направлен вбольницу до выхода из «острого» состояния. Личность его установлена, это жительГорода Юрий Федорович Марцев, завуч одной из городских школ. Судя по всему, унего шизофрения. Вы удовлетворены?

– Да. Вы узнали что-нибудь о коттеджах в огороженнойзоне?

– Конечно, Анастасия Павловна. Я вчера не успел вамсказать, а когда все это случилось, как-то не до того стало. Коттеджиарендуются через коммерческое бюро санатория. Документы при этом не требуются.Плати и живи сколько хочешь. Причем заплатить может кто угодно и назвать любуюфамилию, администрация регистрирует оплату и больше ничем не интересуется.Поскольку арендная плата супервысокая, шантрапы там не бывает, люди в основномсолидные. Срок аренды истекает, ключ возвращают в бюро – и все довольны.

– А горничные? Они производят уборку в коттеджах?

– Вы попали в точку. Видите ли, при такой организацииаренды коттеджами в основном пользуются для увеселения или для того, чтобыпровести время с женщиной. В таких ситуациях визит горничной не всегда уместен.Поэтому при оплате клиентов всегда спрашивают, нужно ли производить уборку, иесли да, то в какое время. Некоторые вообще отказываются.

– Анатолий Владимирович, в этом направлении надопоработать. Я понимаю, это сложно сделать так, чтобы наш интерес к коттеджам небыл заметен, но вы уж постарайтесь. Анатолий Владимирович…

Настя запнулась и замолчала.

– Да? Слушаю вас, алло!

– Я хотела сказать… Вы свое обещание выполнили, а ясвое – нет. Вы утрясли вопрос с Коломиец, а я ведь так и не вычислила Макарова.Пока ничего у меня не получается.

– Я все понимаю, Анастасия Павловна, вчера вы былирасстроены, взвинчены, вот и сказали сгоряча. Мы и не надеялись, что вам этоудастся к сегодняшнему утру. Не беспокойтесь ни о чем, время у нас есть. ЭдуардПетрович велел спросить вас, будете ли вы с ним обедать.

– Передайте Эдуарду Петровичу «спасибо» за заботу, носегодня я побуду здесь. Когда вы мне позвоните в следующий раз?

– Когда скажете.

– Тогда вечером, часов в восемь. Если я до чего-нибудьдодумаюсь, то еще останется время на проверку.

– Договорились. В двадцать ноль-ноль.

Убрав аппарат, Настя снова забралась в постель. Оначувствовала себя совершенно разбитой. Провалявшись еще час, решила на завтракне ходить. Сделала себе кофе, перенесла стакан на тумбочку возле кровати,принесла из ванной полный графин воды, поставила рядом с дымящимся стаканом,туда же перекочевали кипятильник, коробка с сахаром, пачка печенья, пепельницаи сигареты. «Теперь можно не вставать хоть до вечера, – хмуро улыбнуласьона про себя, залезая под теплое одеяло. – Лень – мое главное достоинство,ничего не скажешь».