— Конечно.

— Вы все время находились здесь? — спросил простуженный полицейский.

— Все время, — ответил операционист. — Даже в туалет не ходил.

Полицейские переглянулись.

— Ладно, — сказал тот из них, который был постарше. — Если увидите что-нибудь подозрительное, позвоните в полицию.

— Обязательно, — пообещал парень.

— Всего хорошего!

— И вам!

Полицейские вышли на улицу. Дверь за ними, звякнув колокольчиком, закрылась. Настя посмотрела на парня-операциониста.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она.

— Не за что, — невозмутимо отозвался тот. — У меня старший брат сидит. По ложному обвинению. Уже почти два года. Работайте, я не буду вас отвлекать.

Он сел за стойку и открыл какой-то журнал. Настя повернулась к экрану монитора. Секунду или две она медлила, а потом открыла первую папку. Та оказалась пуста. Настя навела стрелку курсора на вторую папку и снова клацнула клавишей мыши.

Папка «Новая2» оказалась заполненной текстовыми файлами. Настя принялась открывать их — один за другим. И чем больше файлов она открывала, чем дальше углублялась в чтение, тем бледнее делалось ее лицо и тем напряженнее становился ее взгляд.

Но вдруг Настя вздрогнула, вскинула голову и посмотрела в пространство поверх компьютера. На лице ее отобразился испуг.

— Что-то происходит, — хрипло прошептала она.

И в ту же секунду реальность вокруг Насти словно бы пошатнулась и слегка расплылась, будто у нее внезапно испортилось зрение. Потом очертания предметов снова обрели прежнюю четкость, но ненадолго. По окружающему миру прошла мелкая рябь, и он снова стал расплываться. Настя зажмурилась. Снова открыла глаза. Мир был нечетким, расплывчатым, словно бы подернутым дымкой. Цвета окружающих предметов выцвели, потускнели, черты их слегка исказились.

Настя взглянула на парня-операциониста.

— Вы это видели? — взволнованно воскликнула она.

— Что именно? — не понял тот.

— Мир меняется!

— Что?

— С миром что-то происходит! Он стал другим!

Парень сдвинул брови.

— Вам плохо?

На глазах у Насти выступили слезы, губы затряслись.

— Они что-то делают со мной! — поняла она. — Они что-то делают со мной!

— Кто?

— Они… Там! В том мире! …Они хотят, чтобы я вернулась!

— Куда вернулись?

Настя вскочила на ноги, пошатнулась, но устояла и вскинула руку к лицу.

— Сейчас все исчезнет, — мучительно проговорила она.

— Что исчезнет? — обескураженно спросил парень-операционист. — Вам плохо? Вызвать вам «Скорую»?

— Нет, — сказала Настя. — «Скорая» не поможет.

Мир закружился вокруг нее, словно утекал в невидимую черную воронку, а потом погрузился во тьму. Женщина потеряла сознание.

Майор полиции Мария Любимова выключила компьютер и откинулась на спинку кресла. Капитан Стас Данилов, уловив краем глаза это движение, тут же повернулся и уточнил:

— Ну, что? Конец бумажной каторге?

— Да, — сказала Маша. — На сегодня хватит.

— Ура, — проговорил Стас безрадостным голосом.

Маша улыбнулась.

— Не слышу ликования.

— Так завтра вся эта лабуда продолжится, — с досадой проговорил Стас. — У меня еще два десятка дел. — Он кивнул на стопу папок. — Еще на полдня работы.

— Порядок есть порядок. А тебе бы только пистолетом размахивать.

Стас хмыкнул.

— Пистолетом… Да я в последний раз доставал пистолет на стрельбище, две недели назад. А на улице вообще полгода его из кобуры не вынимал. И знаешь, если уж говорить начистоту: бегать по Москве с высунутым языком — тоже не лучшее занятие на свете.

— Вот это новости, — удивилась Маша.

— Да. — Стас вздохнул. — Устал я что-то, Маша. Хочется свободы и покоя. И денег побольше. И чтобы спать по ночам и отдыхать по выходным. И чтобы отпуск регулярный. Надоело, знаешь, вкалывать сутки напролет и получать гроши.

— Не такие уж и гроши, — заметила Маша.

Капитан Данилов скривился.

— Издеваешься?

Маша пожала плечами, а Стас, устремив мечтательный взгляд в пустоту, принялся фантазировать:

— Брошу полицию, устроюсь охранником в банк и буду получать сто пятьдесят тысяч в месяц. Потом найду себе невесту. Хорошую, тихую, хозяйственную, умеющую готовить хингалаш с тыквой.

— И что ты с ней будешь делать?

— С тыквой?

— С тихой, хозяйственной, глупой женой.

— Почему обязательно глупой?

— Потому что только полная дура может выйти за тебя замуж. Даже если она умеет делать хинга… Как ты там сказал?

— Хингалаш.

— Вот-вот.

Стас сдвинул брови и покачал головой.

— Злая ты, Маша. Злая и жестокая.

— Просто объективная. Ты бабник — ты не муж.

— А что, если мне тоже хочется маленького семейного счастья?

— Не пройдет и полугода, как ты превратишь это маленькое семейное счастье в большую человеческую драму.

Стас обдумал ее слова и грустно проговорил:

— Ладно, уговорила. Останусь тем, кто я есть.

В сумочке у Маши зазвонил телефон. Она достала трубку и глянула на дисплей.

— Это Глеб Корсак.

Стас состроил гримасу. Маша поднесла трубку к уху.

— Да, Глеб, здравствуй… Что?.. Нет, еще на работе… Слушай, мне тут передали, что ты… Ах, вот в чем дело. — Маша усмехнулась. — Ну, тогда понятно… Что?.. Нет, не занята… Хорошо, подъеду. До встречи.

Она убрала телефон и взглянула на Стаса, который смотрел на нее выжидающим и настороженным взглядом.

— Глеб хочет встретиться. Говорит, что-то важное.

— Если Корсак хочет поговорить о чем-то важном, значит, жди проблем, — философски произнес Стас.

Маша поднялась из-за стола.

— Где встречаетесь? — спросил Данилов.

— В ресторанчике на Сущевском Валу.

— Хочешь, я поеду с тобой?

Маша посмотрела на Стаса недовольным взглядом.

— Чего ради?

— Сама знаешь, — хмуро проговорил Стас. — Если он попытается тебя напоить — не поддавайся. И не делай глупостей. Помни, что вы давно в разводе.