– Вы куда-то хотели идти, миледи?

Я вырвалась из хватки и поправила разъехавшийся в стороны ворот.

– Вам какое дело, ваша светлость? – И добавила из явного желания его уязвить: – Я хотела навестить Анвиру.

– Ночью? – неприятное удивление мелькнуло на его лице.

Герцог прошёл вслед за мной и плотно затворил дверь.

– Именно. Если меня и можно за это осудить, то можно и понять.

– Боюсь, миледи, вам придётся забыть о встречах с королём. – Финнавар окинул меня взглядом. – Совсем.

Я сглотнула горечь в горле, понимая, что интуиция, подсказавшая, что случилось нечто скверное, меня не обманула.

– Это почему же?

– Потому что вам придётся уехать немедленно, если хотите избежать расплаты за обман, Орли… Или как теперь изволите вас называть?

В глазах потемнело, хотя, казалось бы, куда больше: в комнате и так не горело ни единой свечи. Я всхлипнула, пятясь, но упёрлась в стол и вцепилась в него пальцами, чувствуя, что сейчас просто упаду. Дунфорт приближался, словно рок, словно палач, который намерен меня казнить. В ушах шумело, сердце норовило пробить грудную клетку. Но слёз не было, а через мгновение в голове начали крутиться мысли возможного спасения. Одна другой безысходнее.

Крепкие руки схватили меня и встряхнули. Финнавар приблизил лицо, всматриваясь в мои глаза. Его голос зазвучал сначала глухо, но всё громче:

– Миледи, собирайтесь! Пока настоящая Орли О’Кифф разговаривает с лордом Суини. У вас есть ещё возможность скрыться.

Я моргнула, медленно осознавая сказанное. Он пришёл не казнить меня, а спасти. Но от чего? От публичного осуждения? Насмешек? Гнева короля? И зачем мне спасаться, если я никогда больше не смогу увидеть Анвиру?

Понимая, видно, что сейчас я просто не сдвинусь с места от потрясения, герцог метнулся к шкафу и принялся рыться в нём, выбирая платье. Невероятно точно даже в темноте, достал дорожное, встряхнул и бросил на постель.

– Придите в себя! Одевайтесь!

Он бесцеремонно сдёрнул с меня халат и снял бы сорочку, если бы я наконец не остановила его, когда его пальцы уже вцепились в ворот.

– Что вы себе позволяете?!

Его кожа жгла едва не раскалённым железом. Герцог почти невменяемо уставился на меня, скользнул взглядом по шее до груди, которая явственно виднелась сквозь кружево. Я вся покрылась гусиной кожей, и вовсе не от прохлады. Финнавар прикрыл веки и отвернулся. Поговорил глухо:

– Вы доверяете своим служанкам?

– Соберусь и без них.

– Я не о том.

Непривычно было надевать платье без корсета, на одни только нижние юбки и рубашку. Однако природа одарила меня достаточно тонкой талией, чтобы оно село как надо. Впопыхах я всунула ноги в ботинки и зашнуровала их, наверное, криво. Накинула плащ с капюшоном: это теперь было уместнее, чем щеголять шляпками. Всё это время герцог стоял, отвернувшись. Он не шевелился, но по комнате явственно расходилось его напряжение. Один раз он обернулся, как раз когда я крутила в руках огромное платье, пытаясь найти в него вход. Надо думать, мой вид в одной нижней сорочке до середины бедра привёл его в некоторое смятение. Но герцог ничем его не выдал, а я постаралась не смущаться: не до того.

– Вы готовы? – наконец спросил Финнавар.

– Готова.

Он выглянул за дверь и махнул мне рукой. Провёл такими ходами, которые известны были, наверное, только королевской семье. Сначала мы чудесным образом вышли к лаборатории Финнавара. Он нетерпеливо затащил меня внутрь, но не успела я ещё оглядеться, сжимаясь от неприятных воспоминаний, как герцог дёрнул один из светильников на стене, и огромная часть её приоткрылась. Дунфорт зажёг на столе лампу и, схватив её, шагнул в проход первым.

Я невольно схватила его за локоть, боясь оступиться в полумраке, и вцепилась взглядом в его резко освещённое лицо, пытаясь понять, о чём он сейчас думает. Почему вообще хочет укрыть, вывести из замка? Ведь наше взаимное обращение в последнее время вряд ли можно было бы назвать тёплым. Но решила спросить его об этом потом, если возможность представится.

Ход оказался не слишком длинным, скоро мы вышли к другой двери, а после и за пределы замка. Я обернулась: мы оказались с южной его стороны. Отсюда виднелись поблёскивающие в свете луны своды зимнего сада. В груди тоскливо защемило.

Не оставляя времени на грусть, Финнавар повёл меня дальше, прямо по сугробам, пока мы не вышли к дороге. Там уже ждала небольшая карета без огней. Сидящий на козлах кучер, услышав шаги, встрепенулся, а лошади закрутили ушами.

Герцог открыл передо мной дверцу.

– Езжайте пока одна. Он знает, куда, – кивнул на кучера. – Я догоню вас по дороге. Пока узнаю, что там творится и рассказали ли уже Анвире.

– Зачем вам ввязываться в это, милорд? – Я подняла ногу на первую ступеньку, оперевшись на его руку.

– О причинах несложно догадаться.

Герцог сжал мои пальцы крепче. Совсем так, как касался меня в первые дни знакомства. Бережно, но уверенно, словно имеет на меня какие-то свои права. Я села на холодный диван и взглянула на него сквозь темноту. Финнавар отпустил меня и быстро пошёл прочь тем же путём. Я пустила за ним лёгкий поток магии, стирая все следы на снегу. Кучер тряхнул поводьями, и лошади тяжко сдвинули слегка примёрзшую карету. Но дальше пошло легче. Луна позволяла ехать, держась дороги, даже без огней на крыше. Внутри было промозгло. Повозка явно была старой, и ею давно не пользовались. Но исчезновение такой сложнее заметить, да и в пути не будет слишком выделяться.

Я сидела, нахохлившись, пытаясь сохранить тепло под одеждой. Как назло, ночь выдалась звёздной, морозной, а потому в изрядные щели дверей неплохо задувало.

Странное это было ощущение: когда не знаешь, куда едешь. Однако его перебивало жуткое тянущее чувство внутри. Ощущение того, что совершила ошибку. Надо было остаться, дождаться, когда узнает Анвира, и поговорить с ним. Выслушать все обвинения, но смотреть при этом ему в глаза, чтобы он видел, что сейчас я честна перед ним. Но что толку представлять, каким мог бы стать этот разговор? Карета увозила меня всё дальше и дальше от замка, в котором осталась выдранная из груди часть меня.

Получилось так, что Финнавар не дал мне выбора и времени на размышления. А я, поддавшись растерянности и страху, позволила решить за себя.

В какой-то миг, уже начиная замерзать, я уснула, привалившись виском к растресканной обивке сиденья. В прикрытые пыльными шторками оконца кареты уже пробивался первый утренний свет. А мы всё ехали, неизвестно куда. В полудрёме мне начало казаться, что теперь я всю жизнь проведу вот так, покачиваясь на ухабах и не зная, что ждёт меня впереди. А это впереди никогда не приблизится. Потому что я сама уничтожила своё будущее.

Разбудил меня стук копыт позади. Он приблизился, нарастая, а после прозвучал короткий окрик. Кучер остановил лошадей. После тихого бормотания и какой-то возни дверца отворилась, и герцог Дунфорт сел напротив меня, поморщившись, видно, оттого, какой холодный диван. Карета снова тронулась. Финнавар уставился на меня, замёрзшую и полусонную. Если честно, я вообще плохо соображала, что происходит.