и вхожу в своё царство. Включаю свет и как можно быстрее стараюсь подготовить всё необходимое. Протираю антисептиком кушетку и натягиваю на неё целлофан, сверху кладу тканевое полотно. Обрабатываю всё, что только можно, расставляю на столике краску, обматываю машинку и оборачиваюсь к Киту.

– Так что за тигр такой?

– Хочу морду тигра на плече.

Молодость, почему-то именно это слово приходит на ум, видя стеснение и уверенность во взгляде парня.

– Куда он будет смотреть? Прямо…

– Только прямо, только вперед.

– Хорошо. Садись.

Кит устраивается на кушетке, и я по всем правилам начинаю наносить рисунок сразу же ему на плечо. Поправляю на лице медицинскую маску и сосредотачиваюсь на своей работе.

– Что с Келлером? – спрашивает Кит.

Вместо морды тигра перед глазами появляется лицо Келлера. После того как он отдал мне это место, мы мало разговаривали. Часто виделись на тренировках и вылазках, но переговоры были четкими и только по делу. Но я стала замечать на себе его взгляды непонятного характера. И стала я замечать его взгляды оттого, что сама смотрю на него чаще, чем нужно. Пару раз у меня даже были порывы спросить у него: чего это ты, Келлер, пялишься? Но я так и не сделала этого.

– Не у того человека ты спросил.

– Он стал какой-то раздражительный.

– Разве он бывает другим?

– Однажды, я слышал, как он смеется.

Мои брови взлетают вверх, даже представить не могу его смеха.

Я такого никогда не слышала. Кит продолжает свои мысли.

– Наверное, это из-за встречи.

– Может быть.

С нашей базы на большую встречу поедут тридцать человек. Кто именно это будет, нам конечно же не сообщают, но вся база уже на протяжении недели говорит только об этой встрече.

Встреча с президентом.

Да, как оказалось, старик жив и даже не болен. Он собирает огромное количество военных со всей страны, говорят, что там будут представители со всех баз, подразделений.

Даю Киту зеркало и предлагаю посмотреть на тигра, который смотрит только прямо.

– Круто, – восхищается парень и тут же спрашивает. – Будет больно?

– Немного.

Забираю зеркало, навожу краску в небольшие колбы и отодвигаю весь мир с его проблемами на задний план.

Включаю машинку и открывается дверь. На пороге ни кто иной, как объект нашего с Китом недавнего разговора.

– Брукс, нужно поговорить, – говорит Келлер, закрывая дверь каморки.

– Я тут немного занята.

Келлер переводит взгляд с меня на Кита и в приказном тоне произносит:

– Кит, свободен.

Да ты обалдел! Я не позволю украсть у меня время умиротворения. Я честно добыла краску и не позволю ей пропасть просто так.

– Я уже краску навела, она испортится…

Келлер возвращает на меня взгляд голубых глаз, и мы бодаемся взглядами несколько секунд. Мне безумно хочется оборвать эту немую борьбу, но сдаться я не могу. Какая-то внутренняя упертость заставляет меня не отводить взгляд, даже несмотря на то, что мои щеки начинают краснеть. После беседы в торговом центре так происходит постоянно, стоит нам немного дольше необходимого пялиться друг на друга, как я моментально начинаю испытывать неловкость. И самое поганое, что я понимаю отчего так происходит.

– Ладно, – говорит противник.

Келлер кивает Киту на дверь, отходит в сторону и одним движением снимает с себя черную футболку, а моя челюсть падает.

– Тогда добей моё тату.

Кит безмолвно уходит. Подлый предатель, как он мог оставить меня наедине с полуголым Келлером. Да, я его и обнаженным видела, но тогда не было этих нелепых странных взглядов.

– Ладно. Ложись.

Келлер садится, решаю не спорить и начинаю всё сначала. Орошаю его плечо и грудь антисептиком и протираю, разглядывая многогранное тату.

– О чём разговор? – спрашиваю я, переходя ближе к делу.

– Состоится встреча.

– С президентом? Это все знают.

– Я видел список. Полковник внесла тебя туда.

Жужжание машинки прекращается.

– С чего это?

– Я не знаю, но там же будет и Закари. Ты должна сделать вид, что не знаешь его и видела лишь однажды, когда он отобрал у нас доктора. Но я хочу, чтобы ты обходила и его и полковника стороной.

– Почему?

– Потому что они задавят тебя в своей битве.

Что за битва? Об этом решаю не спрашивать, по тону, каким ответил Келлер, и так понятно, что дальше на эту тему он разговаривать не будет.

– Ладно, – покладисто отвечаю я.

Продолжаю набивать тату, а точнее забивать то, что не закончил предыдущий мастер. Не могу не отметить рельефность тела Келлера. Внешне он очень даже хорош, жаль, что под сексуальной оболочкой скрывается редкостный говнюк.

– Почему тату не закончено?

– Парень, что делал его, мертв.

– Жаль.

Снова наступает тишина, и я продолжаю забивать пустующие участки. В основном я люблю работать в тишине и радуюсь посетителям, которые предпочитают молчать, но с Келлером это не работает. Я подмечаю его дыхание, то, как поднимается и опадает грудная клетка. Его непроницаемый взгляд, который он не сводит с меня. Тепло его кожи…

Фу, Алекс! Прекрати!

Пытаюсь отвлечься от позорных мыслей и переключаюсь на вопрос, который уже давно меня интересует, но задать его возможности не было.

– Почему ты всегда называешь меня по фамилии? Ты ко всем обращаешься по имени.

– Мне не нравится твоё имя, – тут же отвечает Келлер.

Вот козлина!

Вгоняю иглу немного сильнее и с упоением наблюдаю, как мышцы на груди Келлера напрягаются. Вот тебе, каждая капля выступившей крови приносит мне успокоение.

– Ты что – улыбаешься? – спрашивает он.

Не собираюсь скрывать своего триумфа.

– Да.

На мгновение встречаюсь с ним взглядом и успеваю заметить, что на его губах мелькает улыбка. Но она пропадает так же быстро, как и появилась там. Да что он за человек-то такой?

– Как ты думаешь, для чего полковник внесла меня в список? – спрашиваю я, продолжая забивать особо плавное и нежное изветвление.

– Не знаю, но ты не должна делать того, что она тебе прикажет.

– Как тебе известно, приказы не оспариваются, – говорю я и бросаю взгляд на Келлера. – За такие речи тебя могут наказать.

– Я знаю.

Если бы всё это мне говорил Лари, я бы сразу распознала заботу. Но Келлеру это ни к чему.

– Что такого она может приказать мне?

– Убить котенка, разлучить семью, предать… кого угодно.

Это уже перебор. Я не видела от полковника ничего плохого. Кроме того, благодаря ей моя семья сейчас под защитой, сыта и в тепле, я ещё должна благодарить её за слова, которые она сказала мне тогда, в своём кабинете. Думаю, если бы не она, то я бы окончательно расклеилась, но полковник заставила