– Эй, ты, чёрный! Зачем приехал в нашу страну?

Я в изумлении оборачиваюсь: пятеро остриженных наголо юнцов – видимо, скинхеды – с патриотическими чёрно-желто-красными шарфами, обступили Али и принимаются избивать его. Наш товарищ пытается защищаться, но поскальзывается на коварном мокром снегу и падает. Прежде чем Майкл и Ахмед подбегают на помощь Али, негодяи хватают и сбрасывают его в канал!

Я цепенею от звука тела, упавшего в воду. Вода же ледяная!

– Майкл, Ахмед, спасите Али, пока он не замёрз!

Наши мужчины кидаются на скинхедов, те выхватывают ножи. Майкл быстро выбивает оружие у двух противников, Ахмед обезвреживает третьего. Скинхеды бросаются прочь.

– Люди, полиция, кто-нибудь! Человек упал в воду!

А я сама почему ничего не делаю? Я ведь умею плавать. Но так страшно бросаться в ледяную воду… Всё же подбегаю туда, где упал Али. Где же он? Не видно… Я сойду с ума…

Сирены. Приехали спасатели? Наконец-то…

– Анна, куда ты лезешь? Оденься немедленно! Ты замёрзнешь!

Оказывается, я сбросила шубу и начала перелезать через перила. Может, я уже спятила? Совершенно не контролирую свои поступки. Я что – собиралась вытаскивать Али? Боже, вразуми меня!

В дело вступают спасатели – вот они уже в реке, всё проверяют. Где Али? Может, его унесло течением? В этом канале такое быстрое течение? Ничего не понимаю…

Я вздрагиваю от прикосновения руки, это Майкл:

– Анна, пойдём! Здесь мы всё равно ничего не сможем сделать! Ты простудишься!

– Погоди, Майкл! Они вот-вот найдут Али, ему понадобится наша помощь!

Мы остаёмся возле того места, где хулиганы сбросили в воду Али. Ненавижу нацистов! Грязные подонки! Если бы могла, своими руками передушила бы их всех! Один мой прадедушка погиб под Москвой, другой под Ленинградом, третий был ранен под Харьковом, а прабабушку-еврейку задушили газом в Треблинке… Ненавижу гадов! Смерть нацистам! Господи, я сошла с ума…

– Анна, тебе плохо? Ты меня не слышишь?

Я открываю глаза. Я лежу в постели, и меня трясёт озноб. Я больна? Что это было – возле канала? Это мой горячечный бред?

Рядом с моей постелью – Майкл и женщина в белом халате. Врач?

– Анна, как ты себя чувствуешь?

– Не знаю… Майкл, мне почудилось – или действительно Али погиб?

Майкл отворачивается. Так мой бред – это то, что случилось на самом деле? Что я видела, а что мне почудилось?

– Скажите, доктор, она сможет выступать завтра утром?

– Выступать? Где?

– На конкурсе танцев.

– Исключено! – твёрдым голосом заявляет врач. – Она сильно перенервничала и простудилась. Я сделала укол, но вставать вам, мадмуазель, сейчас нельзя. Минимум неделю надо только отдыхать!

Ах, вот как… Ну, мы ещё посмотрим. Врач выходит из комнаты, Майкл садится на кровать рядом со мной, и я беру его за руку, сжимаю запястье:

– Майкл, мы будем выступать завтра. Вот увидишь, я справлюсь.

– Опомнись, Анна! Это в тебе говорит жар! Тебе надо лежать и приходить в себя!

– Только эту ночь. Утром буду в порядке. Ты мне веришь?

Майкл кивает, но неуверенно. А я знаю, что смогу. Утрём нос здешним нацистам, убивающим человека за его цвет кожи, и прилизанным джентльменам, которые готовы раздеть и ощупать женщину, виновную лишь в том, что она приехала из России или из арабской страны. Я отомщу за Али и за себя. Отомщу по-своему.

– Анна! – вздыхает Майкл. – Теперь я вижу, что такое знаменитый русский характер. Мне было бы легче переубедить танк.

Люба

– Любочка, девочка моя хорошая! Хватит играть, иди домой!

– Сейчас иду, мамочка!

Мама меня зовёт. Жалко прерывать игру, но и маму огорчать не хочется. До завтра, друзья мои! Встретимся на этом же месте!

Вот она, моя мама – ждёт у порога. Молодая, красивая, улыбающаяся. Мама, я никогда не верила, что ты умерла. Мама, ты всегда со мной. А знаешь, мама, я развелась с Павлом и выхожу замуж за Олега. Ты его не знаешь? Да, правда, я не успела вас познакомить… Он очень хороший, работает в милиции, мы любим друг друга. Я хочу поцеловать твоё лицо, самое дорогое на свете…

– Стой, доченька! Не подходи ко мне, не касайся! Не заходи внутрь!

– Почему, мамочка?

– Доченька, нельзя! Я – твоя смерть! Не касайся меня, отойди! Ты не должна умирать! Проснись скорее!

Сознание возвращается медленно и неуверенно, словно знает, что хороших известий не будет. Всё окружающее медленно выплывает из-за покачивающейся белой пелены. Туман медленно рассеивается, я начинаю что-то видеть. Я в какой-то комнате. Судя по тому, как неряшливо, тут живёт холостяк. Пол заплёванный, какие-то огрызки, обрывки газет, грязная рубашка, вывернутые наизнанку носки – всё разбросано и перемешано. В углу валяется моя шуба. Как я сюда попала? Что со мной произошло? Ах, да: я ехала сражаться на дуэли с киллером, но он обманул меня и оглушил электрошокером. Сейчас я лежу на кровати в неудобной позе, на мне платье, в котором я ходила с Олегом подавать заявление в ЗАГС. Пытаюсь встать – и не могу. Что меня держит? Почему мои руки заведены наверх и я не могу опустить их? Пытаюсь сделать движение – больно в запястьях. Я связана?

Раздаются шаги, и в комнату входит ухмыляющийся киллер. Вот он и выиграл дуэль со мной… Что же, могу утешиться разве что тем, что на этот раз его кровь не пролилась. Сколько людей он убьёт теперь, после того, как разделается со мной? Не гожусь я для сыска…

– А теперь давай знакомиться, рыжая! – с удовольствием произносит бандит. – Для клиентов я Сантехник, но на самом деле меня зовут Вова. Можно Вован. А тебя как звать-величать?

Я не хочу разговаривать с ним, но, наверное, лучше ответить. Попробую выиграть время. Вдруг Андрей и Олег придут ко мне на помощь? Только как им найти меня? Вот я дура, так вляпалась…

– Вот как ты меня победил, Вован, – пытаюсь выговорить. Язык еле ворочается, губы распухли. – Можешь гордиться. Как ты меня убьёшь? Застрелишь?

Вован издаёт короткий смешок:

– А как бы ты хотела умереть?

– Никак. Мне бы хотелось жить. Но я понимаю, что ты решил иначе.

Вован принимается хихикать:

– Умна ты, рыжая! Только куда спешить? Ты же не торопишься, верно? И мне не к спеху, на тебя заказа не было. – Он протягивает руку к моей груди. Я пытаюсь увернуться, но не могу. Вован с сальной ухмылкой щупает меня. Я стараюсь сдержать отвращение. Попробовать заговорить его, переключить внимание? Как? О чём мне с ним беседовать? Голова словно пустая…

– Красивая ты, Рыжая! Скажу правду – не хочу убивать тебя. А вот угадай – чего хочу?

По его ухмылке и так ясно. Мне бы освободить руки… И что бы я тогда сделала? Хоть бы он меня поскорее убил…