Глава 10

О квиддиче и драконах

Январь стал любимым месяцем Гарри с первых дней обучения в Хогвартсе. Не только потому, что Тонкс снова стала его лучшим другом, но и потому, что МакГонагалл возобновила их индивидуальные занятия. Поттер улыбнулся, вспомнив свой первый после каникул урок с этим стойким преподавателем, самым любимым после Флитвика.

Флешбэк

— С возвращением, мистер Поттер, — сказала МакГонагалл.

— Спасибо, мэм, я и сам очень рад вернуться, — ответил Гарри.

— Что ж, хочется верить, что вы продолжали изучать теорию? — спросила МакГонагалл.

— Конечно, мэм, я даже продвинулся. Я дочитал до трансфигурации неодушевленных объектов в другие неодушевленные объекты, — сказал Поттер.

— Великолепно. Итак, сегодня мы займемся чем-нибудь другим. За исключением нескольких последних теоретических тестов, вы хорошо отвечали письменно, даже если я очень сложно формулировала задания, — улыбнулась профессор.

— Значит, я могу больше не писать тесты? — с надеждой спросил Гарри.

— О, святые угодники, нет, мистер Поттер, — улыбнулась МакГонагалл, — сегодня теста не будет. Я придумала кое-что получше. У меня есть несколько тестов первокурсников, проверку которых я отложила на каникулы. Несколько ваших однокурсников попросили меня отдать их вам.

«Когтевранцы», — решил Гарри.

— Не все из них когтевранцы, — сказала МакГонагалл.

«Грейнджер», — подумал мальчик.

— Так что мне делать, пока вы будете заняты? — спросил он.

— О, нет, мистер Поттер, вы не поняли меня. Вы будете помогать мне проверять работы. Этим мы будем заниматься первые полчаса занятия, — сказала МакГонагалл.

— Но почему? — удивленно спросил Гарри.

— Зачастую научиться находить ошибки так же важно, как и понять сам предмет, мистер Поттер. Если вы серьёзно намерены достичь мастерства, то знайте: существует целый раздел, посвященный некорректным частям теории трансфигурации в тестах. По правде говоря, это одна из самых сложных областей.

Гарри понимающе кивнул и взял у МакГонагалл достаточно внушительную кипу бумаг. Вдвоем они стали проверять работы.

Поттер был поражен некоторыми попросту идиотскими ответами своих однокурсников. Например, пуффендуец Эрни Макмиллан написал, что произносится заклинание, и мышь превращается в чашку. Гарри начал получать удовольствие, заваливая огромную кучу работ или даже награждая некоторые ужасно смешные работы оценкой в 0 баллов. Так было, пока он не добрался до работы Гермионы Грейнджер.

Поттеру хотелось кричать, читая её ответы. Такое ощущение, что она буквально проглотила книгу. После прочтения четвертого ответа он не выдержал и стал вычеркивать каждую строку, дословно заученную из книги. Когда Гарри понял, что зачеркнул большую часть листа, то снова пробежался по нему глазами. Закончив, он понял, что девушка совершила фатальную ошибку; это заставило его ухмыльнуться. Внизу её работы мальчик написал: «Плагиат недопустим. Излагать материал следовало своими словами, а не словами автора. Вы не составили список использованной литературы, когда дословно цитировали учебники, выдавая слова автора за свои собственные. Трансфигурация требует большего, чем простое запоминание текста. Вы не описали ни одной ментальной фокусировки или навыка, необходимого для какой-либо трансфигурации. Ваши ответы верны, но умение отвечать и ваша близорукость — нет». В самом верху работы он написал большую букву «Т», означающую тролля.

Улыбаясь, Поттер вручил лист бумаги МакГонагалл.

Гарри сполна насладился выражением лица учителя трансфигурации, когда она поняла, чью работу он заслуженно оценил в 0 баллов. Он улыбнулся, когда профессор поджала губы, но после качнула головой, соглашаясь с поражением. Она поняла, что Гарри прав. И от этого настроение мальчика поднялось ещё выше.

— Действительно ли это необходимо, мистер Поттер? — спросила она.

Улыбка Гарри растянулась почти до ушей.

— Я верю, что это так, профессор. Она не имеет права просто копировать слова прямо из текста и выдавать их за свои. Мне вы никогда такое не спускали с рук, — ответил Поттер.

— Я… я предупрежу об этом мисс Грейнджер. Не кажется ли вам, что благоразумней для начала просто сделать ей замечание? — спросила МакГонагалл.

Гарри мог бы сказать, что его преподавательница неравнодушна к маглорожденным.

— Но профессор, вы предупреждали нас о плагиате на нашем первом занятии. Мне кажется, что вернув этот листок Гермионе вы покажете всем, что это неприемлемо.

— Я сама просмотрю её ответы, мистер Поттер. Конечно же, она наверняка высказала и своё мнение, — сказала МакГонагалл.

— О да, конечно, если посмотрите на пару предложений, которые я не вычеркнул. Если вы хотите засчитать эти слова, потому что они её собственные, — можете приступать, — сказал Гарри, зная, что единственными её собственными словами на листе были имя и несколько несвязных мыслей.

— Хорошо, мистер Поттер. Давайте приступим к практическим заданиям, — сказала МакГонагалл, поджав губы.

Конец флешбэка

Гарри улыбнулся, вспомнив реакцию Гермионы, услышавшей, что он, Гарри Поттер, оценил работу и обвинил её в плагиате. Она чуть ли не заплакала, когда МакГонагалл вернула ей пергамент с большой буквой «Т». Было заметно, как паршиво себя чувствует эта грязнокровка, и МакГонагалл разрешила переписать ей контрольную. Когда профессор сообщила об этом, Гермиона повернулась к нему и ухмыльнулась. Но Поттер посмеялся, когда МакГонагалл посоветовала ей придерживаться старых работ, потому что Гарри правильно оценил ее работу, и сообщила, что высший балл, который она сможет получить, будет принят.

Большой зал, Хогвартс.

Двадцать четвертого января Гарри, Драко и Блейз шокировали весь Слизерин. Они вырядились в красно-желтую одежду, чтобы поддержать Гриффиндор. Поттер был доволен, увидев на лбу Снегга готовую лопнуть вену, когда они усаживались за стол на завтраке.

— Поттер! Зачем мы снова это делаем? — шепнул Блейз.

— О, мы снова вернулись к Поттеру, Блейз? — переспросил Гарри.

— Когда ты наряжаешь меня гриффиндорцем, ты не кто иной, как Поттер! — резко ответил Блейз.

— Думаю, если бы я нарядил тебя пуффендуйцем, ты бы не возражал. Может быть, так ты больше бы нравился Сьюзен, — ухмыльнулся Гарри. Блейз покраснел. То, что они со Сьюзен сблизились, не было тайной. Блейз даже рассказывал Драко и Гарри, как они навещали друг друга на Рождество.

— Мы просто друзья, Поттер. Неправда, что девчонка не может быть другом. Разве Тонкс не твоя лучшая подруга? — спросил Блейз.

— Ладно, ладно, ты победил. Вы двое просто друзья, — саркастично протянул Гарри.

— Смотри мне, Гарри. Я ведь могу сказать Сьюзен, что вы с Драко собираетесь доставить неприятности Пуффендую во время игры. У меня предчувствие, что слизеринцы не захотят сидеть с нами. Когтеврану не понравятся фанаты Гриффиндора в своих рядах, и я не думаю, что львы разрешат вам присоединиться к ним. Поэтому. Будь. Милым, — пригрозил Блейз.

Поттер и Малфой скривились. Блейз был