Я откинулась назад, тяжело дыша. Если этот отчет выйдет на свет, со строительством будет покончено. Но Мартин замял дело и спрятал его. Он заказал другой отчет, заранее подготовленный в его пользу, — тот самый, который он показал мне. Если местный совет увидит оригинальный доклад и потенциальные покупатели узнают об этом, то предварительные продажи упадут до нуля и мы понесем юридическую ответственность за это. Сплошной подлог и мошенничество. Я рывком поднялась на ноги, заходила по комнате и запустила пальцы в волосы. Что делает Мартин? Он собирается сесть на самолет и сбежать отсюда? Оставить меня здесь, чтобы я ответила за все, что он натворил? Он вообще когда-нибудь рассчитывал на самом деле осуществить этот проект? Или это был лишь способ привлечения наивных инвесторов, пресловутая афера со строительством в болотах Флориды?

Нет. Этого не могло быть.

Я уселась за его столом и включила компьютер. Вход был защищен паролем, но я внимательно смотрела, когда он показывал мне финансовую отчетность компании, которая, как теперь стало ясно, оказалась фальшивой. Монитор засветился, и я ввела пароль, которым он пользовался. Попытка оказалась неудачной, но лишь потому, что я нервничала. Я пропустила прописную букву. Ничего, попробуем снова.

Система начала загрузку.

Мое сердце гулко забилось, когда я получила онлайн-доступ к нашим банковским счетам: Мартин пометил нужные сайты, и его компьютер помнил коды доступа. На экране возник проверочный вопрос.

«В каком городе вы женились?»

«Лас-Вегас», — напечатала я.

Отказ в доступе.

Я напечатала «Вегас».

Снова отказано.

Мои пальцы замерли над клавиатурой. У меня оставалась только одна попытка. Если я снова ошибусь, сайт заблокирует меня. Я нахмурилась, но потому решила ответить на запасной проверочный вопрос.

«Где родился ваш отец?»

«Мельбурн», — напечатала я.

Банковские счета раскрылись. Капли пота собирались на лбу, стекали по щекам и падали с подбородка. Ветерок от вентилятора ерошил мои волосы. Я не могла поверить собственным глазам. На балансе нашей компании Agnes Holdings числилась сумма в пять тысяч долларов и восемьдесят пять центов. У меня поднималась температура, и я задрожала. Когда он последний раз показывал мне наш банковский счет, там значилось более тридцати миллионов долларов в краткосрочных инвестициях, и значительная часть этой суммы поступила от предварительных продаж.

Я вошла в раздел «недавние транзакции» и потрясенно замерла.

С тех пор, как Мартин показал мне банковский баланс, он выводил средства по частям через регулярные интервалы. Я раскрыла подробную информацию об этих транзакциях. Деньги переводились на номерной офшорный счет, к которому у меня не было доступа.

Я откинулась назад. У меня кружилась голова. Меня завлекли в паутину и высосали досуха. Пропало более тридцати миллионов. Меня обчистили. Я вспомнила слова Уиллоу.

«Мы хотим верить тому, что говорит мошенник, Элли… Он манипулирует нашей реальностью. И если все обстоит так, как ты думаешь, — если это мошенничество с дальним прицелом, требующее долгой подготовки и осуществляемое на протяжении нескольких месяцев или даже лет, — то здесь необходимо манипулировать реальностью на гораздо более высоком уровне, затрагивающем наши самые глубокие убеждения о себе».

Воспоминание о Дане болезненно резануло меня. Я мысленно вернулась к оранжевому «субару», припаркованному под окнами моей квартиры в Ванкувере. К такой же модели того же цвета в подземном гараже. «Двойник». Тот, кто целовал женщину с длинными, волнистыми каштановыми волосами, чье лицо я так и не увидела.

Голова закружилась еще сильнее. Казалось, меня вот-вот стошнит.

Я отправилась на волне своей памяти еще дальше, к тому зимнему вечеру десять месяцев назад, когда я буквально упала в объятия Мартина, пока находилась в отеле моего отца.

Пьяная. Уязвимая.

Я громко препиралась с отцом. Я понимала, что люди вокруг нашего столика внимательно прислушиваются. И кто-то мог услышать, как отец предлагает мне свой капитал для финансирования проекта — любого проекта по моему выбору. Мог ли сам Мартин сидеть где-то рядом и подслушать нас? Или нас подслушал кто-то из посетителей бара и рассказал Дане, сколько денег мой отец может мне дать? Я вспомнила, как Рок звонил по телефону, устремив на меня взгляд своих темных глаз. Мне снова стало тошно. Кто-то из посетителей бара подстроил мне ловушку, куда я угодила позже тем же вечером. Возможно ли, что Мартин дожидался меня, как паук с тонко сплетенной сетью лживых историй, чтобы поймать в капкан мое сердце?

Я сглотнула слюну, когда страстные слова Мартина начали выползать из глубин моей души.

«Когда мы смотрим волшебное представление, то активно желаем, чтобы нас одурачили. Сценические фокусы… Это вроде добровольного мошенничества. Ты не так глупа, чтобы повестись на это. Если ты не поведешься на это, фокусник сделает что-нибудь неправильно».

Он реально обманул меня. Он закинул наживку, подцепил меня на крючок и месяцами вываживал меня — возил в Европу и устраивал головокружительное кругосветное путешествие. Платил за все, потом исчезал на несколько недель и неожиданно появлялся снова. Его мошенническое искусство заставило меня отдать ему все, включая брачный контракт.

И я стремилась к этому. Я ожидала его предложения. Теперь меня одолевала запоздалая тошнота. Я посмотрела на страховой полис, прикрепленный к закладной, и замерла, пронзенная еще более мрачной мыслью. Он собирается убить меня?

Из гостиной донесся какой-то звук.

Я замерла и прислушалась. Потом снова услышала: шаги по кафельному полу.

Мартин.

Я лихорадочно принялась собирать разбросанные на столе документы, укладывая их в конверты и папки. Листы падали на пол. Я подхватила папки и рванулась к архивному шкафу. В дверном проеме возникла темная фигура.

Я замерла.

— Элли?

Я развернулась на месте.

Уиллоу.

Она стояла в дверях кабинета, окидывая взглядом общую неразбериху и меня, застывшую с бумагами и папками в руках.

— Что вы делаете? — спросила она.

На какой-то момент я утратила дар речи. Я думала, что это Мартин. Теперь я поспешно вернула все на место и заперла шкаф.

— Вы застали меня врасплох, — сказала я. — Я… я не слышала, как вы вошли.

— Вентилятор довольно громкий, — сказала она. — Дверь была открыта, но я сперва постучалась.

Я протянула руку.

— Мы можем поговорить в гостиной.

Но она осталась в дверном проеме, глядя на меня. Мое лицо пылало и, наверное, было красным, как свекла. Я дрожала и потела.