Установить, откуда взялся череп, так и не удалось. Один человек, правда, предложил яркую, но крайне сомнительную версию. Некто Рассел, бывший странствующий артист, объезжавший с представлениями передовые посты на западных рубежах, сообщил: двадцать пять лет назад у Элизабет Смит обнаружился «рак желудка». Смит обратилась к одной «старой негритянке» и получила «чудодейственное средство» – магическое заклинание, которое необходимо произносить, потирая череп убийцы:

Оказалось, что череп раньше принадлежал самому Расселу. Бывший кавалерист Седьмого полка под командованием генерала Джорджа Кастера был тяжело ранен в бою с индейцами племени хункпапа. В результате Рассел не смог принять участие в битве при Литтл-Бигхорн[9]. Позже, во время одной из поездок на Запад странствующий артист посетил место сражения, где полегли его товарищи, и «взял на память череп какого-то вождя».

Элизабет Смит как-то узнала об этом, поняла, что индейцы, напавшие на Кастера и его солдат, – самые страшные из убийц, нашла владельца реликвии и умоляла отдать ей череп. Бывший кавалерист женщину раньше не знал, однако «прислушался к ее просьбе, так как Смит пообещала реликвию вернуть».

Через год, когда Рассел хотел забрать череп, женщина сказала, что его украли. «Я не думал, что она обманывает, – объяснил Рассел, – и забыл про черепушку»20.

Хотя некоторые газеты еще твердили, что с помощью черепа удастся «раскрыть секреты дела Ганнесс», большинству стало понятно: «Элизабет Смит унесла их в могилу». Больше всех расстроился Уирт Уорден:

– Я знал, что Рэй дружил с этой женщиной, и очень хотел с ней побеседовать. Когда она умерла, меня, к сожалению, не было в городе. Если бы я не уехал тогда из Ла-Порта, тайна наверняка была бы уже раскрыта21.

Прошло много лет, газеты уже забыли о людях, имевших хоть какое-то отношение к делу Ганнесс, когда в январе 1915 года полиция Ла-Порта задержала последнего работника Белль – Джо Максона. Он избивал жену и грозился убить ее вместе с детьми. Восемь лет спустя, 31 октября 1923 года, Максон умер. Он работал в то время на литейном заводе в Индиане, где и получил смертельный удар упавшим на голову куском бревна1.

В следующем году в новостях упоминали двадцатишестилетнего племянника Белль – Адольфа Ганнесса. Во время Первой мировой он попал под газовую атаку и был контужен. Находясь на лечении в чикагском госпитале для инвалидов войны, Адольф встретил медсестру Анну Фернесс, и 20 июля 1923 года они поженились. Через несколько месяцев, прихватив 1400 долларов, Адольф сбежал в Мэдисон, штат Висконсин, где, как оказалось, с 1920 года у него была еще одна жена, Элла, до брака носившая фамилию Мэтьюсон. Племянника Белль задержали, вернули в Чикаго, обвинили в двоеженстве и приговорили к лишению свободы на срок от одного до пяти лет в тюрьме города Джолиет2.

Русский иммигрант Джон Непша, прибывший в Ла-Порт через два года после пожара, в конце тридцатых купил бывшую «ферму смерти» и решил построить там новый дом. По сообщениям газет, Непша «высмеивал людские суеверия, из-за которых два десятилетия она оставалась бесхозной. Его совершенно не пугали истории о привидениях, и на том месте, где рядами лежали в земле тела жертв, новый хозяин решил заложить сад». Словно в подтверждение проклятия, которое, по мнению некоторых жителей Ла-Порта, довлело над «фермой смерти», Джон Непша оказался втянутым в мучительный бракоразводный процесс. В конце концов Непша подал судье Расселлу Смиту иск о разделе шестидесяти четырех акров земли. Разделу между бывшими супругами подлежали семь участков, в том числе и ферма Ганнесс3.

Время от времени в течение двадцати лет еще возникали сообщения о встречах с Белль Ганнесс. «Вампиршу», как ее теперь называли в прессе, видели то в Канаде, то в Колорадо, то в Миссисипи, то в Нью-Йорке. В 1928 году, когда калифорнийские детективы обнаружили близ куриной фермы в пригороде Лос-Анджелеса, городке Вайнвилле, тела изнасилованных мальчиков, опять поползли слухи, что в преступлении как-то замешана миссис Ганнесс, которая, как рассказывали очевидцы, живет теперь в Калифорнии4.

Эти обнадеживающие сообщения и безрезультатные поиски не могли разубедить Уирта Уордена в том, что Белль все еще жива. В июле 1930 года впервые полностью опубликовали рассказ Майерса о предсмертном признании Рэя Лэмфера. История показалась Уордену правдивой. Адвокат верил, что настанет день – и убийцу поймают. Наконец весной 1931-го появилась надежда, что это вот-вот произойдет.

Вечером 9 февраля 1931 года телефонный звонок известил чикагского бизнесмена Питера Линдстрома о внезапной кончине его отца. Произошло это днем, когда Огаст Линдстром находился дома в Ломите – пригороде Лос-Анджелеса. Ему было восемьдесят два, так что смерть бывшего лесоторговца из аризонского Уильямса ни у кого не вызвала подозрений, ведь американские мужчины, рожденные в девятнадцатом веке, в среднем не доживали до пятидесяти. Однако Питер был потрясен. Накануне он получил письмо, в котором отец уверял, что «прекрасно себя чувствует» и собирается «прожить до ста лет»6.

Тело Огаста доставили в похоронное бюро «Стоун энд Майерс», где помощник коронера выписал свидетельство о смерти, наступившей в результате сердечного приступа. Тело Линдстрома-старшего перевезли в Уильямс, где 11 февраля и предали земле.

Вскоре после похорон, желая прояснить обстоятельства смерти и позаботиться о недвижимости отца, Питер отправился в Лос-Анджелес. Вначале он заехал к шестидесятидвухлетней Эстер Карлсон, пятнадцать лет служившей у Огаста экономкой.

Покойного мужа миссис Карлсон связывала с Огастом многолетняя дружба, возникшая еще в Аризоне, где тот был управляющим лесозаготовок, а Карлсон держал питейное заведение. Однажды управляющий уволил бригаду выходцев из Мексики и нанял своих земляков – шведов. Тогда, как писала местная пресса, мексиканцы атаковали его прямо на центральной улице Уильямса. Спасаясь, Линдстром вбежал в салун, хозяин которого, «не выходя из-за барной стойки, поднял револьвер и убил троих преследователей». С того дня Линдстром и Карлсон стали почти неразлучны. Они жили по соседству в калифорнийском Хемете. Там в 1925 году, после продолжительной болезни, Карлсон скончался. Вскоре Линдстром решил перебраться в Ломиту и взял с собой вдову друга.

Питер узнал от миссис Карлсон, что днем 9 февраля его отцу стало плохо. Она сразу позвонила местному доктору. Джесси Ланкастер велел прийти к нему за лекарством, что она и сделала. Однако через полчаса экономка опять позвонила Ланкастеру и сказала, что Линдстром умирает. Врач поспешил к больному, но в живых его уже не застал7.