«Может, они и разные, – напомнила я себе, пока мы шли ко дворцу, – но использовать тебя хотят одинаково».

Наступило лето, принеся в Ос Альту волны приятного жара. Единственным спасением служили озеро или бассейны с холодной водой в бане, расположенной в тени березовой рощи у Малого дворца. Неприязнь равкианских придворных к гришам не мешала им вызывать шквальных и проливных в Большой дворец, чтобы те устраивали сквозняки и расставляли повсюду глыбы льда для охлаждения душных комнат. Едва ли это можно было назвать достойным применением талантов гришей, но я стремилась сделать все возможное, чтобы король и королева были счастливы, поскольку и так лишила их нескольких весьма ценных фабрикаторов, которые работали в поте лица над таинственными зеркальными тарелками Давида.

Каждое утро начиналось с собрания совета гришей, – иногда оно длилось несколько минут, иногда часами, – где мы обсуждали отчеты разведки, перемещение войск и новости с северной и южной границ.

Николай все еще надеялся дать бой Дарклингу прежде, чем тот соберет всю мощь своей теневой армии, но пока что равкианская сеть шпионов и информаторов не смогла обнаружить его местоположение. Шансы, что нам придется сражаться с ним в Ос Альте, с каждым днем возрастали. Нашим единственным преимуществом было то, что Дарклинг не мог просто наслать на нас ничегой. Ему нужно держаться поблизости от своих питомцев, а значит, придется пробраться в столицу вместе с ними. Главный вопрос состоял в том, где именно он пересечет границу Равки – со стороны Фьерды или Шухана.

Стоя в центре комнаты перед советом гришей, Николай указал на одну из огромных карт на стене.

– В прошлую кампанию мы вернули большую часть этой территории, – сказал он, указывая на северную границу с Фьердой. – Это лесная чаща, которую практически невозможно пересечь, когда ее реки не скованы льдом, а все подъездные пути к ней заблокированы.

– Там дислоцированы гриши? – поинтересовалась Зоя.

– Нет, – ответил Николай. – Но в Уленске много разведчиков. Если он выберет этот путь, нас сразу же предупредят.

– И ему придется идти через Петразой, – сказала Пажа. – Независимо от того, решит он пойти через него или в обход, это даст нам больше времени. – За последние пару недель она наконец освоилась и начала принимать активное участие в обсуждениях. Хотя Давид оставался таким же молчаливым и неусидчивым, девушка, казалось, была рада провести время вне мастерской.

– Меня больше беспокоит Вечный Мороз, – сказал Николай, проводя рукой вдоль участка границы над Цибеей. – Он хорошо укреплен. Но территория слишком большая, чтобы охватить ее всю.

Я кивнула. Однажды мы с Малом ходили по этим диким землям, и я помнила, какими они казались бескрайними. Я поймала себя на том, что осматриваю комнату, ища его взглядом, хотя и знала, что он уехал на охоту – на сей раз с группой керчийских стрелков и равкианских дипломатов.

– А если он зайдет с юга? – спросила Зоя.

Николай подал сигнал Федору, тот встал и начал рассказывать гришам о слабых местах южной границы. Поскольку он служил в Сикурске, то хорошо знал эту местность.

– Контролировать все горные перевалы, начиная с Сикурзоя, практически невозможно, – хмуро объявил он. – Шуханские отряды годами пользовались этим преимуществом. Дарклинг с легкостью сможет проскользнуть в Равку незамеченным.

– И тогда он пойдет по маршруту, который ведет напрямую в Ос Альту, – вздохнул Сергей.

– Мимо военной базы в Полизной, – заметил Николай. – Это может сыграть нам на руку. В любом случае, мы будем готовы, когда он явится.

– Готовы? – фыркнул Павел. – К армии неуязвимых монстров?

– Они уязвимые, – Николай кивнул на меня. – И Дарклинг тоже. Уж я-то знаю. Я лично его подстрелил.

Глаза Зои округлились.

– Подстрелил?!

– Да. К сожалению, выстрел был так себе, но уверен, что практика помогает мне совершенствоваться. – Он окинул взглядом гришей, всмотревшись в каждое встревоженное лицо, прежде чем продолжить: – Дарклинг могущественен, но и мы не слабы. Он никогда не сталкивался с мощью Первой и Второй армий, работающих в тандеме, или с оружием, которое я вам предоставлю. Мы сразимся с ним. Обойдем с флангов. И посмотрим, чьей пуле повезет.

Когда теневая орда Дарклинга сосредоточится на Малом дворце, он станет уязвимым. Вокруг столицы, на расстоянии в две мили друг от друга, расставят небольшие, но хорошо вооруженные отряды гришей и солдат. Едва начнется бой, они замкнут Дарклинга в кольцо и выпустят всю огневую мощь, которую соберет Николай.

В каком-то смысле случится то, чего Дарклинг всегда боялся. И вновь мне вспомнилось, как он описывал новое оружие, производимое за пределами Равки, и что он однажды сказал, прячась под дырявой крышей сарая: «Эпоха гришей подходит к концу».

Пажа прочистила горло.

– Нам известно, что будет с теневыми солдатами, когда мы убьем Дарклинга?

Мне захотелось обнять ее. Я не знала, что произойдет с ничегоями, если нам удастся одолеть Дарклинга. Они могут превратиться в ничто или впасть в безумие, а может, и еще что похуже, но девушка произнесла заветные слова: «Когда мы убьем Дарклинга». Осторожные, неуверенные, но все равно звучащие обнадеживающе.

* * *

Основную часть наших сил мы сосредоточили на защите Ос Альты. В городе была древняя система тревожного оповещения с помощью колоколов, которые возвещали дворец о приближении врага. Получив разрешение отца, Николай установил над городом и дворцовыми стенами мощные пушки, как на борту «Колибри». Несмотря на ворчание гришей, я распорядилась, чтобы их установили и на крыше Малого дворца. Может, пушки и не остановят ничегой, но хотя бы замедлят их.

Постепенно другие гриши начали понимать истинную ценность фабрикаторов. С помощью инфернов субстанциалы пытались создать гранаты, которые вспыхнут достаточно яркой световой вспышкой, чтобы сбить с толку теневых солдат. Проблема заключалась в том, чтобы сделать их без взрывчатых веществ, которые снесут все и всех вокруг. Порой я волновалась, что они подорвут весь Малый дворец и избавят Дарклинга от грязной работы. Регулярно я встречала в обеденном зале гришей с обгорелыми рукавами или опаленными бровями. Пришлось убедить их перенести испытания более опасных изобретений к озеру и расставить проливных поблизости на всякий случай.

Николай так заинтересовался этими изобретениями, что настоял на своем участии в работе над чертежами и расчетами. Сначала фабрикаторы пытались игнорировать его, потом сделали вид, что прислушиваются к нему, но вскоре поняли, что Николай не просто скучающий принц, которому нравится совать нос в чужие дела. Он работал с гришами-отшельниками достаточно долго, чтобы не только понять, в чем состоят идеи Давида, но и с легкостью заговорить на языке Малой науки. Довольно скоро все забыли о его титуле и статусе отказника, и теперь его часто можно было застать склонившимся над рабочим столом в мастерской субстанциалов.