class="p1">32. Те, чья работа сбор белены и сока сильфия[381] роют траншеи вокруг растений и тянут корни понемногу; они однако тянут их не руками, а ловят или покупают определенную птицу и закрепляют одну лапу на траве. И трепыхаясь птица вытягивает траву. И то и другое служат человеческим нуждам. Но если человек не имеет таких средств для вытягивания, тогда сокровище, которое он воображает найденным и отвечающим его нуждам, будет бесполезным.

33. Здесь нет повода упоминать все блага, извлекаемые из полыни, как она облегчает трахею и даже очищает легкие. Но зловредному существу она, несомненно, враг: она уничтожает глистов. Это существо растет и растет и становится чудовищем, родившемся в кишечнике, и перечисляется среди человеческих болезней, и более того, среди таковых, которые труднее всего вылечить, и которые не поддаются самому беспощадному обращению. Гиппий надежный свидетель этому. Отчет, данный историком Регия, выглядит следующим образом. Одна женщина страдала от глистов, и самые искусные врачи отчаялись излечить ее. Соответственно, она пошла в Эпидавр и молилась богу[382], чтобы она могла избавиться от болезни, что угнездилась в ней. Но бог был недоступен. Служители храма однако уложили ее на том месте, где по обыкновению бог исцелял своих просителей. И женщина спокойно легла, как ей было приказано; и служители бога обратились к ее лечению: они отделили ее голову от шеи, и один из них вставил руку и извлек червя, который был чудовищных размеров. Но приладить голову и вернуть ее в прежнее состояние они не могли. Ну и, явился бог и рассвирепел на служителей за то, что взялись за задачу им непосильную, и сам непререкаемой властью бога вернул голову на туловище и поднял странницу. Со своей стороны, О царь Асклепий, и всех богов добрейший к человеку, я не противопоставляю полынь твоему мастерству (Не дай мне бог быть настолько безумным!), но при рассмотрении полыни я вспомнил о твоем благодеянии и твоей поразительной власти исцелять. И нет никаких оснований сомневаться, что эта трава также твой дар.

34. Аргонавт это еще и один из полипов и он имеет раковину. Итак, он поднимается на поверхность, повернув свою раковину в верх тормашками, чтобы защитить ее от попадания соленой воды и резко отталкивается. И когда он находится на вершине волны, если погода спокойная и безветренно, он переворачивает свою раковину (которая плавает наподобие лодки) на спину, и опускает два щупальца, по одному с каждой стороны, и нежными гребками движет свой природный кораблик. А если есть ветер, он действует далее, и то, что до сих пор было вёслами, теперь он использует как рули, и поднимает другие щупальца, между которыми есть сеть самой тонкой текстуры, и раскрыв ее, превращает в парус. И плавает он таким образом пока ему нечего бояться. Если однако он боится некоторых крупных и сильных рыб, он погружается и, наполнив свою раковину, тонет под весом воды, бегством спасаясь от своих врагов. Затем, когда снова наступает спокойствие, он всплывает и продолжает идти под парусом. Именно от такой деятельности он получил свое название.

35. Говорят, что люди исследовали море на глубину трехсот саженей, но никак за пределами этого. Есть ли рыбы и животные, плавающие на большей глубине, или даже для них эти области недоступны, хотя боги морские, а также Владыка влажного мира, имеют отведенное им там жилье, — вот вопросы, которыми я не слишком интересуюсь, и никто не сможет просветить нас.

36. Существует, по-видимому, рыба — особый вид кефали, которая привыкла и жить и кормиться среди скал, и она наружностью желтая. Есть два ее названия в общем пользовании, ибо одни называют ее «Адонис», а другие Exocoetus[383]. Ибо, заметьте, когда волны убаюканы в местах, где вода спокойна и гладка, она приходит на мель, несомая вперёд силой волны, распластавшись по скалам, спит глубоким и спокойным сном. И хорошо известно, что существует мир между ними и всеми другими существами, хотя они боятся птиц, которые или кормятся с моря или имеют такую славу. И если таковые появляются, рыба прыгает и скачет как природа научила ее двигаться, так, кто-то может сказать, не поддается описанию, и прыгает до тех пор по камням, пока не упадет в море, и не спасется. Люди любят называть ее «Адонис», потому что она любит и сушу и море, и тот, кто первым дал это имя, намекал (я так думаю) на сына Кинира[384], чья жизнь была разделена между двумя богинями; одна любила его под землей, на другая на (земле).

37. Ветка одного дерева вырастает на стволе другого, к которому часто не имеет никакого отношения. И Теофраст, который отследил причину этого с научной тщательностью, сообщает причину [CP 2.17. 5 & 8]: птички едят цвет растений, и затем, когда они садятся на деревья, выпускают свои экскременты. И так как семя попадает в дупла, трещины и полости, и поливается небесными дождями, то оно даёт тот вид дерева, из которого оно возникло. Таким образом можно увидеть смоковницу на маслине, и то же самое с другими деревьями.

38. Морская овца и Hepatus[385], как ее называют, и то, что рыбаки привыкли называть Prepon[386] имеют свои логова в морских пучинах. На вид они имеют огромный размер, но медлительные пловцы, и бродят туда-сюда вокруг своих логов, и так получается, что они никогда не покидают своих укромных мест. Но они подстерегают рыб более слабых видов, которые проплывают мимо. Хека можно причислить к этому разряду. Больше чем любая другая рыба страшится она восхода Собачьей звезды.

39. Кажется, что семейство шпанской мушки[387] порождается на полях пшеницы, тополях, а еще на смоковнице, как говорит Аристотель [HA 552 b 1]; и гусеницы порождаются в горохе, некоторые пауки среди горькой вики[388], а лукорез[389], как его называют, среди лука-порея. И в капусте рождается вид червя, который получил свое название от места обитания. Во всяком случае он называется капустница[390]. Яблоня также порождает существо[391], которое часто уничтожает плоды этого дерева, хотя оно может помочь женщинам детородного возраста зачать ребенка. Как это происходит, расскажу в другой раз.

40. Кажется, что каждое существо знает в какой части его тела заключается сила, и это даёт ему уверенность в себе, ибо при атаке он пользуется этим как оружием, а в случае опасности, как средством защиты. Например, рыба-меч защищает себя своею мордой с мечом; отсюда ее имя; а морской кот своим жалом, а мурена своими зубами, и хорошо это может, потому