— Футари по-японски — двое, — ответил Лин. — Забыл?

— Да знаю я, — отмахнулся Пятый. — Не про себя же он нам рассказывал…

Дорога и впрямь стала потихонечку подниматься. Город стоял на невысоком холме, окруженный высокой старой стеной, которая и привлекла внимание Пятого. В прошлый раз они входили в Далиар с противоположной стороны, там стена была полуразрушенной и вовсе не такой красивой — просто высокий каменный забор с бойницами. Когда везли Таори — оказалось не до стены. Зато теперь у Сэфес появилась возможность рассмотреть и стену, и сам Далиар с новой точки.

— Диссонанс, один сплошной диссонанс, — пробормотал Пятый. — А ну, поберегись!..

На дорогу, прямо под лошадиные копыта, выскочило несколько ребятишек. Совсем еще малыши.

— Дяденька, дяденька, — затараторили они, — дай на Воду денежку, Вышний две тебе отдаст…

Лин обошел повозку, вытащил из кармана горсть монет, присел на корточки. Да, картина. Два маленьких человечка. Три эльфенка… причем, что характерно, на воду просили бойко и те, и другие.

— Чьи ж вы будете? — спросил Лин.

— Ключевого мы, вон с того дома, — ответил эльфенок постарше. — Ну, дядь, ну дай!

— Дайте вы им, что вам, действительно, жалко? — Рауль покопался в кошеле — черт, не золотые же им давать? ну ладно, сребряки сойдут. — Держите, ребятишки.

— А кто из вас кто? — Лин явно решил попридуриваться. — Чего-то я под грязью не пойму, кто мальчик, кто девочка, кто эльф, кто человек?

Дети стали со смехом тыкать друг в друга пальцами… они, может, и знали, что им, по идее, положено ненавидеть друг друга, но искренне не понимали — почему? Если Тинаи спер у Дароко яблоко, то он, конечно, после этого — поганый эльф, а если наоборот — уже Дароко станет поганым человеком.

— Лин, пошли, а? — попросил Пятый. — Время…

— Время можно поправить, — отмахнулся Лин. — А у меня после вчерашнего болит… — он замялся и виновато посмотрел на Пятого. — Сам знаешь…

— Я-то знаю, — Пятый вздохнул. — Хорошо, что никто другой не знает. Идем, позорище…

Лин снял с колен Дароко, который, как выяснилось, очень любил своего друга, поганого эльфа Тинаи, коротко вздохнул — и караван снова двинулся вверх по дороге, постепенно превращавшейся в неширокую улицу.

— Скоро пора уже нам будет разминуться, — сказал Рауль, всматриваясь в конец улицы, — примерно через час на площади встретимся?

— Да, — Пятый остановил повозку. — Ты Ренни разбуди, пожалуйста. А то он там спит. Лин, надо эти треугольники нарисовать, мы забыли.

— Ща, — Лин вытащил из кармана маленький карандаш. — Слушай, а давай тебе глаза накрасим? Пятый, ну не упрямься, ты прикинь, как это будет здорово…

— Я тебя сейчас накрашу! И сережки в уши вставлю!.. И еще кое-что!..

— Чего вы опять орете? — из повозки высунулся заспанный Ренни. — Приехали, что ли?

— А может, и Ренни заодно бороду приклеете? — задумчиво спросил Рауль. — А что, ему пойдет... Только мне — не нужно!

— Ренни тоже не надо, у него бакенбарды, — отмахнулся Лин. — Пятый, пошли. Волшебное слово — бегом. Кстати, а где и почем тут лошади?..

Рауль и Ренни посмотрели вслед удаляющимся Сэфес.

— Будто бы не могут наделать денег сколько нужно, = проворчал Рауль. — Ну что, Ренни, поедем и мы с тобой — изображать жестоких работорговцев!..

Он шевельнул вожжами — подсмотрел, как это делает Пятый, да и сам за эти дни немного приноровился — и повозка тронулась. Телеги, которыми управляли созданные Ренни фантомы, двинулись следом.

— Рауль, простите Бога ради, что я такой сонный, — извиняющимся голосом попросил Ренни. — Мы ночью почти не спали.

— А вы примите какой-нибудь стимулятор, — посоветовал Рауль.

— На мне сейчас котроллеров больше, чем на этих… которые пошли за лошадьми, — грустно сказал Ренни. — Я Лина когда-нибудь убью. Рауль, нам еще долго?

— Не очень... Городок маленький. Вот сейчас эту улицу до конца, потом еще две пошире... И выедем на площадь...

— Жаль, — с сожалением констатировал Ренни. — Я бы еще поспал. Но ладно. В городе, думаю, задерживаться не стоит? Очень неприятное от него ощущение.

— От рабского рынка у вас будет куда более неприятное ощущение, — ответил Рауль, поворачивая повозку в очередную улицу. — Можете начинать готовиться морально. Заранее.

Ренни с минуту молчал. Озирался по сторонам, словно пытаясь для себя что-то понять, потом сказал:

— Не думаю. Рабский рынок — это рабский рынок, а тут… Знаете, Рауль, когда я перевожу в пассив Сеть, я должен найти даже не сиур, нет… мир, к которому Сэфес в этот раз себя привязали. Иногда я ошибаюсь и начинаю выстраивать Выход не из той точки. Так вот эти два ощущения — неправильный выход и этот город — одно и то же.

— Город и впрямь неправильный, это верно... у меня, пожалуй, тоже какое-то такое чувство есть, только менее явное... Ну, вот и площадь наконец! По крайней мере, с парковкой у них нет проблем, — Рауль усмехнулся.

— Это точно... Господи, а чем это тут воняет?.. — Ренни огляделся. Запах шел из открытых дверей небольшой таверны. — «Хомяки», — прочел Ренни. — Господи, какой ужас… Рауль, поехали отсюда поскорее! Забирайте бумаги — и уходим.

— Хомяки и суслики, мышки полевые... — пропел Рауль. — Да, в трактирах здешних я бы есть не стал.

Повозка остановилась у здания Гильдии.

— Все, Ренни. Я пошел, думаю, что надолго не задержусь. Будем надеяться, что обойдется без сюрпризов.

* * *

Лес вскоре кончился, дорога пошла через поля, и солнце стало жарить совсем уже немилосердно. Местность была холмистая, сейчас они ехали через очень старые горы — одно воспоминание от них осталось. Порой на склонах попадались заросли уже знакомого Раулю колючего кустарника, но в основном земля вокруг была покрыта лишь высушенной солнцем травой.

Вскоре холмы уступили место полям. Леса как такого тут уже не было, попадались лишь небольшие купы деревьев. И солнце… Ну и жара!

— На Евпаторию похоже, — Лин подъехал к Раулю, — только там еще и солончаки встречаются.

— Нет, ближе к Симферополю, — возразил Пятый.

В сухой траве стрекотали местные кузнечики, вдали поднялась над степью маленькая стайка птиц, вспорхнула — и тут же снова рухнула вниз, словно выдернутая из неба невидимой рукой.

Соглядатаи из Охранительного безнадежно отстали. Если караван двигался словно под кондиционером, то этим беднягам жара досталась в полном объеме. Сначала Ренни недоумевал, зачем соглядатаи вообще увязались за ними, но Рауль ему подсказал — им интересно, куда мы двинемся дальше. Ренни покивал, и снова залез в повозку — до сих пор жутко хотел спать. Купленная для него лошадь пока шла за повозкой в поводу, и очень этим тяготилась. В лошадях, как выяснилось, неплохо разбирался Пятый, купленные ими четыре лошади оказались более чем хороши. Оказывается, в Глеве существовало некое уникальное место, в котором вывели уникальную породу — соловые или белые кони, причем не простые, а иноходцы.