— Может, как-нибудь и поймем? — усмехнулся я. — Сдается мне, что за этой дверью как раз ты и находишься, Егар, нет? Поэтому не стоит тебе этак снисходительно к нам относиться, даже с этими орудиями убийства мы легко можем тебя уничтожить, при желании. Тебе это не кажется?

— Кажется. Кстати, а что за оружие ты применял против модулей защиты? Наша цивилизация не знает такого. Похоже, новые люди пошли не по техническому пути, а по пути развития способностей мозга. Это так?

— Вот давай и поговорим с тобой, если тебе интересно. Где это лучше сделать?

— Пройдите в зал для обучения — он находится за сто тридцать пятой дверью, я разблокирую нужную, когда будете подходить, она сама откроется.

Выйдя в коридор, мы пошли по нему в глубину подземелья. Бабакан опасливо спросил:

— Это кто сейчас с нами разговаривал? Неужели кто-то из создателей остался жив до сих пор?!

— Нет. Это… как бы тебе сказать… один из их слуг. Это не человек. И вообще не живое существо. Это сделанный создателями разумный механизм. Живой бы не смог продержаться сто тысяч лет. Даже во сне.

Мы не стали пересчитывать двери, справедливо полагая, что как-нибудь Егар обозначит нужную дверь, и не ошиблись — при нашем приближении одна из них открылась сама, мгновенно уйдя в стену, и освободила проход в какое-то помещение.

Как я и предполагал, помещение представляло собой что-то вроде пологого амфитеатра, с местами-креслами, возле каждого из которых лежал металлический шлем, сделанный из витых серебристых проволок. Вот что меня немного удивило, так это то, что сбоку у каждого шлема, на висках, если представить, как он надевается, были приделаны мнемонизаторы, как мы их называли. Теперь я знал, откуда они берутся… Сами шлемы, скорее всего, были непрочны, не сохранились, а вот их основной элемент, мнемонизаторы, оказался очень прочным и выдержал десятки тысяч лет и даже работал при этом. Конечно, было непонятно, как они все еще работали и для чего они имелись на этих шлемах — но так ли это важно?

— Вот здесь мы можем поговорить, — сказал Егар. — Надеюсь, вы что-то поймете из моих объяснений. Итак, что бы вы хотели узнать?

Неожиданно вмешался кралот и спросил на языке орков:

— Откуда мы взялись? Кто нас создал?

— Вас создал я, — ответил на языке орков компьютер, потом что-то добавил на неизвестном нам языке и тут же перевел: — Я сказал кралоту, что мы будем говорить на любом известном всем языке, языке людей. Язык кралотов был создан мной, и я обучил их владеть им. Зачем отдельный язык, спросите вы? Чтобы они могли общаться между собой через специальный код, получать команды.

Грракх широко раскрыл зеленые глаза и опять спросил:

— Для чего мы созданы?

— Для войны, конечно. Вы боевые самовоспроизводящиеся машины, наша гордость. Вы были сделаны для охраны наших рубежей. Увы, вы не понадобились. Людей уничтожили оружием издалека. Впрочем, я не знаю, что случилось с людьми наверху, после того как меня оставили здесь. Как они погибли, я не знаю. Но, вероятно, погибли. Я ждал несколько тысяч лет, когда меня найдут, когда снова воспользуются моими услугами, но никто не приходил. Оборудование со временем портилось, защитные системы, модули теряли энергию, и теперь ее осталось только на то, чтобы с трудом поддерживать мою жизнедеятельность и жизнедеятельность некоторых комплексов здания.

— Скажи, а какова причина войны? Кто с кем воевал? Зачем? — спросил Каран. — Зачем надо было уничтожать целую цивилизацию, да еще обладавшую такими знаниями?

— Зачем вы убиваете, люди? Это мне неизвестно. Я машина. Мне заложили программу — это вот враги, это не враги. Врагов надо не пускать и уничтожать, не врагов — не уничтожать. Все. Во мне не заложены знания об истории, только технические вопросы, технические команды. Еще есть вопросы?

— Как ты сумел прожить полторы сотни тысяч лет? — спросила Аранна.

— А я и не жил. Я не живое существо. Я всего лишь поток энергии в небольшом кристалле, для поддержания моей жизни надо мало энергии. А вот для поддержания жизни всего здания — огромное количество. Раньше ее было много, но теперь ничего не осталось. Источник энергии иссяк, он работал на топливе, которого больше не осталось. Я могу только подсветить комнаты, разговаривать с вами, не более. Попытка напустить на вас боевые модули обошлась мне очень дорого, как и стрельба боевых защитных систем. Сейчас я практически пуст, о чем и сообщаю вам. Возможно, мы общаемся последние часы, потом тут все замрет навсегда. Пользуйтесь случаем спросить чего-нибудь у последнего оставшегося осколка цивилизации. Что еще вам рассказать?

— Каким образом вы сделали кралотов? — спросил я. В моей голове все время вертелась кое-какая мысль, и я пытался ее ухватить…

— Кралоты вышли из наших купелей. Каждый кралот выращивался в течение долгого времени, воспитывался, это были их родоначальники, потом они уже размножались сами. Вначале было сделано двадцать кралотов, обучено, затем был запущен процесс их воспроизводства. Их предельное количество — две тысячи особей. Кралоты — совершенство, их ум не слабее, чем у людей, а может, даже и превосходит человеческий.

— Скажи, а людей вы умели делать? Выращивать, как кралотов, в купели? Вы умеете выращивать людей?

— Умели. Только зачем их выращивать? Это неэффективно. Вырастить человека — один день, и будет взрослый половозрелый экземпляр. Только какой от него толк? Его надо обучать даже самостоятельно питаться — у него одни инстинкты, как у младенца. Повторяюсь — это неэффективно, потому и не делалось. Люди сами воспроизводятся, их не нужно выращивать.

— А для военных целей? Можно же было вырастить сверхлюдей?

— Чтобы потом они заняли место обычных людей, а человечество уничтожили? Нет. Эти проекты были закрыты. Выращивались кралоты — это более эффективное оружие, притом с ограничениями по рождаемости. Сверхлюди не нужны. Мы знаем, что у врага проводились опыты по изменению обычных людей. Из них делали боевых сверхлюдей при помощи колоний вируса, вносимых в организм. В результате получались люди-метаморфы, что-то вроде наших кралотов. Что из этого получилось, сказать не могу, информации нет. Мы пошли другим путем.

— Нормально получилось, — усмехнулся я, — я знаю такого человека.

— Очень интересно. Если что и осталось у меня из функций — это только собирать информацию. Правда, новой информации не было очень, очень давно. Ты расскажешь мне то, что знаешь? Лучше так: если ты наденешь один из этих шлемов, я считаю у тебя из мозга то, что ты мне покажешь. Я не могу без твоей воли увидеть, но, когда ты будешь что-то представлять, твои картины, я их считаю. Позволишь мне это сделать?

— А зачем мне это надо? И зачем тебе это надо?

— Мне интересно. Я сделан так, что собираю любую информацию и храню. Это моя функция. Если мне дадут приказ, я могу совершать определенные действия. Тебе это зачем? Я не знаю. Чем я могу тебя заинтересовать, чтобы ты поделился со мной своими знаниями? Я тоже могу поделиться с тобой знаниями. Совершим обмен.