Внезапно я чувствую себя страшно усталой, такой усталой, как никогда в жизни. Все, чего мне хочется, это подняться с дивана, дойти до спальни, завернуться в бабушкино покрывало с одинокой звездой и уснуть навсегда. Я думаю про бабушку в ее последние дни перед смертью. У нее тоже не оставалось сил и желания продолжать жить дальше?

– Похоже, мы нашли нашу крысу, – говорит мистер Престон.

– Где одна, там и другие, – замечает Шарлотта. Она поворачивается к Хуану Мануэлю. – Родни работал на мистера Блэка? Вы когда-нибудь видели или слышали что-нибудь – что угодно, – что могло бы говорить о том, что на самом деле за всеми этими операциями с наркотиками стоял мистер Блэк?

Хуан утирает слезы с лица.

– Мистер Родни никогда ничего не говорил про мистера Блэка, но иногда ему звонили. Он считает, я такой глупый, что не понимаю по-английски. Но я все слышал. Мистер Родни иногда приходил в номер поздно вечером с целыми кучами денег. И назначал встречи, чтобы отдать эти деньги мистеру Блэку. Я столько денег сразу никогда в жизни не видел. Вот сколько.

Он разводит руки в стороны.

– Пачки банкнот, – говорит Шарлотта.

– Да. Новенькие. Свежие.

– В тот день, когда я нашла мистера Блэка мертвым, у него в сейфе лежали как раз такие, – говорю я. – Безупречные чистые пачки.

Хуан Мануэль продолжает:

– Как-то раз Родни был очень расстроен, потому что в тот вечер денег оказалось не так много. Он пошел на встречу с мистером Блэком, а когда вернулся, у него был точно такой же шрам, как у меня. Только не на руке. На груди. Тогда я понял, что наказывают не одного меня.

Кусочки головоломки складываются в единое целое. Я вспоминаю треугольный вырез белой рубашки Родни и странное круглое пятно на его безупречно гладкой груди.

– Я видела этот шрам, – подаю я голос.

– Есть еще кое-что, – продолжает Хуан Мануэль. – Мистер Родни никогда не говорил со мной напрямую про мистера Блэка. Но я знаю, что он знает его жену. Новую жену. Миссис Жизель.

– Этого не может быть, – говорю я. – Родни уверял меня, что ни разу даже толком с ней не разговаривал.

Но, произнося эти слова, я уже понимаю, какой дурой была все это время.

– Откуда вы знаете, что Родни знаком с Жизелью? – спрашивает Шарлотта.

Хуан Мануэль вытаскивает из кармана телефон и принимается пролистывать фотографии, пока не находит нужную.

– Потому что я застукал его, – говорит он. – Как сказать по-английски in flagrante delito?

– На месте преступления? – подсказывает мистер Престон.

– Что-то вроде того, – говорит Хуан Мануэль и разворачивает телефон экраном к нам, чтобы показать снимок.

На нем запечатлены Родни и Жизель. Они так страстно целуются в полутемном коридоре отеля, что наверняка не заметили, как Хуан Мануэль их сфотографировал. С упавшим сердцем я смотрю на фотографию, отмечая каждую мелочь – ее волосы, рассыпавшиеся по его плечу, его ладонь на ее выгнутой спине. Мне так больно, что я боюсь, как бы сердце у меня не остановилось совсем.

– Ух ты, – говорит Шарлотта. – А можете переслать это мне?

– Да, – говорит Хуан Мануэль.

Они обмениваются телефонами, и он отправляет ей фотографию. Несколько секунд – и мерзкое доказательство у нее в телефоне.

Шарлотта встает и принимается расхаживать по комнате туда-сюда.

– Чем дальше, тем яснее становится, что у Родни с Жизелью была масса причин хотеть смерти мистера Блэка. Но единственный способ для нас доказать, что Молли невиновна, это найти неопровержимые доказательства того, что это кто-то из них убил мистера Блэка. Или они оба.

– Это не Жизель, – говорю я. – Она не убивала.

На меня обращаются сразу три пары скептических глаз.

– Ох, Молли. Ну откуда вы это знаете? – спрашивает Шарлотта.

– Знаю. Я просто это знаю, и все.

Шарлотта с мистером Престоном снова с сомнением переглядываются.

Мистер Престон поднимается на ноги.

– У меня есть идея, – объявляет он.

– О-о-о, – отзывается Шарлотта.

– Просто выслушайте меня, – говорит он. – Это будет непросто, и мы все должны действовать слаженно, как одна команда…

– Само собой, – говорит Шарлотта.

– Мне нравится эта идея с командой, – говорит Хуан Мануэль. – Это несправедливо, что они так с нами обращаются.

– Нам придется действовать хитростью, – говорит мистер Престон. – И придумать железный план.

– План, – говорит Шарлотта.

– Да, – подтверждает мистер Престон. – План. Как перехитрить лису.

На то, чтобы обсудить все детали, у нас ушло больше часа. За это время я столько раз произнесла «Нет» и «Я не смогу», что, как говорила бабушка, могла бы претендовать на звание Великой Немогухи.

– Ты сможешь, – снова и снова повторял мистер Престон. – Разве Коломбо в такой ситуации сдался бы?

– У вас все получится, мисс Молли, – вторил ему Хуан Мануэль.

– Если бы я не считала, что вы сможете, я бы этого не предлагала, – убеждала меня Шарлотта.

Мы тренировались и тренировались. Мы прошлись по всем возможным сценариям, и я назубок затвердила ответы на все вопросы, которые могли у них возникнуть. Мы проиграли все вещи, которые могли пойти не так. Мне было очень сложно чувствовать себя притворщицей, скрывать свои подлинные мысли, но Хуан Мануэль высказал одну мысль, которая успокоила меня: «Иногда приходится сделать что-то плохое, чтобы потом сделать что-то хорошее». Он совершенно прав, и я знаю это по опыту.

Мы прорепетировали сначала с Хуаном Мануэлем в роли моего собеседника, потом с мистером Престоном. Мне пришлось забыть, что они мои добрые друзья, и думать о них как о людях с гнильцой, когда на самом деле это совершенно не так. Мы обсудили все до мельчайших подробностей, повторили ключевые фразы и придумали запасные планы, чтобы исключить любые случайности.

И вот мы закончили. Шарлотта, мистер Престон и Хуан Мануэль улыбаются и даже, кажется, сидят прямее на своих местах. Я не уверена до конца, но, думаю, я понимаю, что вижу на их лицах. Это гордость. Они верят в то, что я смогу это сделать. Будь жива бабушка, она бы сейчас сказала: «Вот видишь, Молли? Ты сможешь сделать что угодно, если подойдешь к делу с умом».

После стольких тренировок я чувствую себя лучше, увереннее. Должна признаться, я и в самом деле ощущаю себя немножечко Коломбо, на которого работает команда первоклассных детективов. Вместе мы расставили ловушку, с помощью которой, как мы очень надеемся, нам удастся снова поймать Родни на месте преступления, только на этот раз совершенно по-другому.