Кравченко обернулся к Егору и Сергею, в тот момент чокающимся стаканчиками, и бросил им:

– Видали? Не пьет, не курит, не жрет мяса… Гляньте на его лопатки, ничего необычного там нет?

Ветер заглянул Штаркману за спину.

– Вроде нет.

– Ну, ничего, скоро появятся…

– Кто?

– Не кто, а что! Крылышки.

Ветер загоготал, но быстро оборвал смех и скривился, будто от боли.

– Ты чего? – забеспокоился Егор. – Язык прикусил?

– Да нет… – Сергей шумно, с явным облегчением, выдохнул. – Кольнуло что-то в боку, но уже прошло.

– Бывает… – Тут Баринов заметил, что Слава не занимается делом, а о чем-то напряженно думает, постукивая свободной рукой по кастрюле. – Эй, Кравец, ты чего завис? Все ждут шашлыка!

– Ой, пардон, задумался… – И Слава стал раскладывать шампуры на мангале. – Тебе, Барин, как самому голодному, достанется два. Раз Марк отказывается.

– Я, пожалуй, тоже откажусь, – помявшись немного, сказала Женя. – Как вспомню несчастного Борьку…

– Да и фиг с вами, Барину больше перепадет.

– Можете и мою долю ему презентовать, – подала голос Диана.

– Ты тоже не ешь мяса? Как будущий муж? Или Борьку жалко?

– Да нет, и Борьку мне не жалко, и мясо могу есть. Только вареное и самую малость.

– Гастрит?

– Диета.

– Ты? Сидишь? На? Диете? – делая паузу после каждого слова, прокричал Кравченко. – Охренеть! – И захохотал.

– Ничего смешного, – буркнула Диана. – У меня склонность к полноте. И, между прочим, лишние килограммы, которые не мешало бы скинуть.

– У тебя есть лишнее? – Вячеслав с любопытством осмотрел невесту Марка. – И где же, позволь узнать?

Та поднялась и с усилием защипнула кожу на талии.

– Вот!

Слава даже не нашелся, что на это сказать. Только покачал головой и вернулся к шашлыкам.

– Я пытался ее переубедить, – вздохнул Марк. – Но бесполезно. Твердит: я толстая, и все тут.

– Не толстая, но могу ею стать, – поправила его Диана.

– И ладно! Я тебя все равно буду любить.

– Посмертно, потому что я сразу застрелюсь!

Ульяна, услышав заявление девушки, улыбнулась. Ей, если мыслить Дианиными стандартами, лучше было и не рождаться. А уж коль такой казус произошел, либо всю жизнь бороться с весом, либо – борьба-то явно будет бесполезной – стреляться. Третьего не дано!

– Марк, – повернулась к жениху Диана, – пойдем, прогуляемся.

– Не хочется что-то…

– Пошли, мне надо тебе кое-что сказать.

– Важное?

– Очень.

– Хорошо. – Марк поднялся из-за стола и сказал друзьям: – Мы скоро.

– Да не торопитесь уж сильно, – хмыкнул Слава. – Секс спешки не терпит.

– Кто о чем, а вшивый о бане! – закатила глаза Диана. Но быстро переключила свое внимание на жениха: – Пойдем к валуну. Тому, дальнему. – И показала, куда хочет двинуться.

Марк кивнул и зашагал в заданном Дианой направлении. Девушка тронулась следом.

Шли молча. Марк ждал, что скажет невеста. Диана же, по всей видимости, ожидала окончания пути. Когда валун оказался в одном шаге от нее, опустилась на еще теплый песок, прислонилась спиной к камню и проговорила:

– Если ты передумал, так и скажи.

– Ты о чем? – не понял Марк. Он не притворился – на самом деле не понял.

– О женитьбе.

– Ты решила, что я передумал?

– Есть такая мысль.

– С ума сошла?

– Марк, да ладно тебе… – досадливо протянула она. – Думаешь, если я чуть ли не вдвое тебя младше и не имею образования, то совсем бестолковая? Может, каких-то вещей я и вправду не знаю, кто такой Джугашвили, например, но многое понимаю. Ты – закоренелый холостяк. Привык быть свободным и ни за кого не нести ответственности…

– Не продолжай, пожалуйста. Я знаю, что ты скажешь дальше. Но ты не права.

– А мне кажется, очень даже.

– Вот именно – кажется. Мерещится. Чудится!

– То есть, если я перекрещусь, это пройдет?

И Диана перекрестилась. Только неправильно – слева направо. Потому что не знала, как надо, ибо последний раз в церкви была в раннем детстве, с прабабушкой.

– Нет, Марк, не прошло! – констатировала затем. – По-прежнему мне кажется, чудится и мерещится. Ты передумал. Но я тебя не виню. Более того – понимаю. В твои годы жениться тяжко, а уж на мне, необразованной, неустроенной неумехе, тем более. Да и маме твоей я не нравлюсь.

– Ты думаешь, проблема в этом? В том, что ты неустроена, а я боюсь взять на себя ответственность?

Девушка кивнула, а Марк грустно улыбнулся.

– Дурочка ты…

– Да, еще и дурочка. Кому такая супруга нужна?

– Мне. Мне нужна! Потому что я люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Тогда что с тобой творится в последнее время? Все же было хорошо! Но стоило нам подать заявление, как ты стал задумчивым и хмурым. И вечно мной недоволен.

– Что творится, спрашиваешь? Хорошо, я отвечу… – Марк провел растопыренной пятерней по голове. Волос на ней уже давно не было, а вот жест, которым он многие годы убирал со лба кудри, остался. – Я боюсь. Да, признаюсь честно: боюсь. Но не ответственности, а того, что ты… вернее, я… – Штаркман замолчал, собираясь с духом. А собравшись, выпалил: – Что я для тебя всего лишь удобный вариант.

– Даже не знаю, что на это сказать, – пробормотала Диана.

– Как есть, так и скажи. Либо подтверди, либо опровергни.

– А ты поверишь мне на слово?

– Да. Ты же знаешь, что для меня слова имеют значение.

– Я поняла! – воскликнула Диана. – Поняла, из-за чего все… Из-за моего нежелания произносить три избитых слова…

– Я бы их таковыми не называл.

– Какой ты все же… – девушка помолчала секунду и с улыбкой закончила: – Дурачок.

После Диана хлопнула ладонью по песку, приглашая Марка сесть рядом. Но тот остался стоять. Тогда поднялась и она. И, обвив его шею руками, прошептала:

– Я люблю тебя, умный мой дурачок… – И поцеловала Марка в висок. – Доволен?

Штаркман слабо улыбнулся и кивнул.

– Но больше не проси, чтоб я это говорила, понял? – грозно свела брови Диана. А глаза ее смеялись.

– Ну, хотя бы раз в год… – поддержал ее игру Марк. – На годовщину свадьбы.

– Торг тут неуместен! Лучше я буду доказывать тебе свои чувства действиями.