— Эй, приятель, ты что — как это называют? — спятил? Нашел время для умывания, — услышал он вдруг знакомый голос. На палубе появился Иелкон. Вид у него был заспанный, всклокоченный и очень встревоженный.

— Что случилось? — Эстрил едва смог перекричать бурю.

— Сносит нас! — так же, криком, ответил коротышка. — Сносит на юг, а там Ошк. Вот уж куда приличному человеку не стоит попадать — так это на завтрак дикарям.

— А как же заклинания?

Иелкон сердито сплюнул.

— Что — заклинания? Океан разбушевался, чертополох ему в селезенку, и не слышит своих жрецов. Приятели мои там вдвоем работают, а что толку? Ох, пропали наши головушки. Иди, поднимай свою красотку. В такое время лучше быть наготове.

Ветер все время поворачивал «Буррету» боком к волнам, которые грозили разломить его пополам. На палубу высунулся Гермил — высокий, сухопарый жрец, всю дорогу не сводивший с Шайсы восхищенных глаз. Коротышка, широко расставивший ноги, чтобы удерживать равновесие, давал ему какие-то советы. Эстрил ничего не понимал в морском деле и не знал, чем он может быть полезен, поэтому отправился вниз.

А Шайса по-прежнему спала. Под одеялом ей стало жарко, и она сбила его к ногам, оставшись все в том же тонком голубом платье, в котором она бежала из храма. Волосы разметались по подушке вокруг разрумянившегося лица; губы были приоткрыты. Эстрил любовался девушкой. Ему совсем не хотелось ее будить, говорить о неприятностях, выводить из теплой каюты на дождь и ветер. Он готов ради нее сделать все, но… прекратить бурю? Разве можно уберечь ее от гибели, если куоту суждено разбиться? Остаться здесь, прижать Шайсу к себе и вместе встретить гибель или избавление…

Дверь в каюту бесцеремонно распахнулась.

— Дело плохо, приятель, — сообщил Иелкон, сбрасывая капюшон с потемневших от влаги волос. — Нас несет прямо на скалы.

— Что случилось? — Шайса села на постели, потянув на себя одеяло. — Эстрил?

— Давайте, выходите, — распорядился Иелкон, покидая каюту. — Может быть, придется прыгать.

— Эстрил, что происходит? Мы тонем? — Шайса быстро соскользнула на пол, нашла в углу свой плащ. Эстрил восхищенно вздохнул: девушка умела встречать опасность с открытыми глазами, и в этом он еще раз убедился.

— Скажи, — спросил он, — к тебе не вернулась Звездная сила?

Шайса покачала головой.

— Все так плохо? Это был бы наш последний шанс? Но, увы, я ничего не могу. Теперь я могу только любить тебя, — она виновато улыбнулась. Эстрил обнял ее.

— Прости. Конечно же, мы найдем другой способ.

Он вывел ее из каюты. В коридоре собралась вода; когда куот накреняло вперед или назад, она с шумным плеском скатывалась по наклонной плоскости. Шайса поскользнулась и испуганно ахнула. Эстрил заглянул в каюту жрецов. Заклинаний он не услышал: оба склонились над столом, положив перед собой какой-то предмет. Но Эстрил понятия не имел, как жрецы Воды управляют своей стихией. Кроме того, ему было известно, что иногда стихия выходит из-под власти человека: его ниметон разбился во время урагана.

Они с трудом выбрались на палубу. Несчастное судно едва ли не гнулось пополам, и Эстрилу казалось, что он уже слышит хруст ломающегося металлического каркаса.

— Где берег? — крикнул он.

— Справа! — донесся до него ответ Иелкона. — Нас разворачивает. Нас выбросит на скалы кормой.

— Значит, придется прыгать?

— Еще рано. Слишком далеко. В такую бурю никто не доплывет до берега.

Огромная волна стеной обрушилась на «Буррету». Эстрил с ужасом почувствовал, как палуба расходится под его ногами.

— Шайса! — закричал он, оглядываясь.

— Я здесь, помоги мне! — донесся до него голос, тонущий в шуме бури.

Задняя часть судна, отломившись, уходила ко дну. Девушка висела на краю. Еще одна волна — и ее сбросит в море. Эстрил, не раздумывая, бросился к ней. Он схватил Шайсу за руку, когда она уже срывалась в клокочущую бездну. Эстрил и сам бы не удержался на краю, если бы не подоспел Иелкон и, бормоча сквозь зубы что-то про чертополох, не уронил бы их обоих и не прижал плотно к палубе.

— Токкола смыло, — коротко сообщил он, отдышавшись, и Эстрил понял, что погиб один из жрецов.

— Где теперь берег? — снова спросил он, все еще не отпуская прижавшуюся к нему Шайсу.

— Понятия не имею. Был справа, а где теперь… Ого! Похоже, мы приплыли.

Обломок куота вздрогнул от страшного удара. Вода хлынула на палубу. Пробитое подводной скалой, судно погружалось в пучину прямо на глазах. Эстрил понял, что медлить больше нельзя.

— Мы прыгаем. Я позабочусь о ней, — сказал он Иелкону, — если уцелеем, встретимся на берегу.

— На берегу уцелеть будет еще труднее, — хмуро сказал коротышка, но Эстрил к нему уже не прислушивался.

Крепко схватив Шайсу за руку, он подбежал вместе с ней к качающемуся краю и посмотрел вниз. Темные, бурлящие волны… Рифы, словно острые зубы в пасти огромного животного… Они встретились взглядами, Шайса улыбнулась и что-то произнесла. Слов было не слышно, но он понял.

— Назови меня ветром.

— Я люблю тебя, ветер, — ответил он и, не выпуская ее руки, прыгнул вниз.

Сильный удар о воду разлучил их. Чувствуя, как выходит из легких воздух, Эстрил вырвался из глубины на поверхность. Он огляделся: Шайса барахталась рядом с ним. Поодаль он заметил светлую голову Иелкона. Второй жрец тоже успел спрыгнуть. А куот, в последний раз взлетев над волнами, исчез под водой.

Плыть было тяжело. Вода набралась в сапоги, и они тянули ко дну, как свинцовые гири. Каждая волна, накрывавшая их с головой, оттаскивала от берега назад в пучину; из трех гребков два оказывались впустую. Шайсу, запутавшуюся в мокром плаще, который она на плаву не смогла развязать, едва не отнесло в открытое море, и Эстрилу пришлось вернуться за ней.

— Держись за мое плечо! — крикнул он девушке.

Она мотнула головой — то ли не поняла, то ли не расслышала. А Эстрил, сбившись с дыхания, едва не захлебнулся.

Неужели они утонут, когда берег так близко! В столь отчаянные моменты тело порой совершает чудеса, в которые потом человек сам не верит. На сушу удалось выбраться всем. Исхлестанные волнами, избитые о камни, они лежали на каменистом пляже, собрав последние силы, чтобы отползти подальше от океана. Отсюда, с берега, буря казалась еще страшнее. Гигантские волны вздымали свои гребни к самому небу, с грохотом и гулом разбивались о скалы, ожесточенно бросались на берег, и казалось, что земная твердь лишь чудом выдерживает их натиск.

Эстрил попытался сесть. Все тело болело, руки и ноги были в ссадинах. Шайса, лежавшая рядом, выглядела не лучше. Жрец Гермил все еще был без сознания.

— Что теперь с нами будет? — спросил Эстрил Иелкона, вытряхивавшего из ушей воду и водоросли.