когда ходил один. Ночью она греет не хуже костра, втроем в ней вполне можно поместиться. Сэкономим время и силы, не придется ничего строить и разбирать, и дрова на ночь не понадобятся.

Анюта помнила, каково лежать в шкуре втроем. Яшка, раскинув руки, — в середине, Анюта и Дунька, крепко обнимаемые за талии, — по бокам, прижатые к Яшке настолько тесно, что теснее только в самые пронзительные моменты супружеской жизни.

— Мы не возражаем! — выпалила Дунька до того, как Анюта открыла рот для ответа. И глянула на Анюту исподлобья: только попробуй возразить!

А она и не собиралась. Пусть вместе с Дунькой, но рядом со Сказочником, всю ночь, в тесных объятиях. Мечты сбываются. С излишками, но сбываются.

Особого места для такой ночевки искать не требовалось, устроила первая же ровная площадка. На землю насыпали охапки травы и расстелили шкуру. Когда укладывались, налетел холодный ветерок. Завернулись, укутали ноги и головы, оставив узкую щель для дыхания. Та же поза, что и с Яшкой, но какие разные ощущения! Анюта давно не чувствовала себя настолько счастливой. Магическая шкура нагревалась тем сильнее, чем холоднее становилось снаружи, но еще жарче грели друг друга соприкасавшиеся тела и мысли. Иногда приходилось высовывать руку, чтобы проделать в снегу отверстие для воздуха. Снега насыпало много, под ним было тихо и уютно. И можно не опасаться дивов. По словам Сказочника, без специального оборудования они сквозь снег не видят.

Ночь пролетела незаметно, и хотелось, чтобы она не кончалась. Под утро, когда все проснулись, но снег еще таял, Дунька с прямотой юности спросила:

— Кого из нас ты хочешь видеть своей парой?

Анюта напряглась. Все было так хорошо… Зачем ломать устраивающее всех равновесие, чтобы ради призрачного «лучше» обрушить нынешнее «хорошо» в вечное «хуже»?

Но тем же самым занимается Сказочник. Его желание приручить дивов — такое «лучше», от которого люди, думающие о будущем, отмахиваются, как от безумного кошмара.

Сказочник ответил не сразу.

— Я не могу и не хочу делать такой выбор.

Чувствовалось, как он подбирает слова, чтобы не расстроить.

— Мы тебе не нравимся? — упрямо допытывалась Дунька.

— Очень нравитесь.

— Кто из нас нравится больше?

— Вы нравитесь мне обе.

— Так не бывает. Ты боишься сказать правду, чтобы не обидеть кого-то из нас?

— Поймите же, я не могу выбирать, не имею права. Выбрать одну-единственную — значит, возложить на себя пожизненную ответственность за нее и за счастье будущих детей. Это значит осесть на одном месте, обзавестись хозяйством, посвятить себя семье. Моя миссия не допускает такого развития событий. Я не могу посвятить себя одной женщине. От меня зависит жизнь всех людей. Каждая из вас достойна обрести счастье с любимым человеком, но, к сожалению, на эту роль я не гожусь. Мне жаль, что так получилось.

— Но как подруги мы тебя устраиваем? — поникшим голосом спросила Дунька.

— Иначе я не взял бы вас с собой.

Дунька прижалась к Сказочнику еще теснее и положила голову ему на плечо:

— Тогда нас тоже все устраивает.

Сказочник нежно погладил Анюту по спине. По коже побежали мурашки. С другой стороны вторая ладонь так же гладила Дуньку, Анюта не видела этого, но чувствовала неким женским чутьем. Сказочник не хотел никого выделять. Это было одновременно приятно и неприятно. Мечты были совсем другими.

Сказочник поднялся первым.

— Приготовлю завтрак. Можете еще немного отдохнуть.

Едва он отошел, Дунька зашептала со злостью:

— Ты его спугнула!

— В каком смысле?

— А то сама не догадываешься! Он тебя гладил?

— Да.

— Ну и?

— Что «ну и»?

— Ну и дура! А еще умной прикидываешься.

Дунька поднялась и отправилась помогать Сказочнику. Анюте тоже пришлось встать.

В дороге разговор зашел про Яшку. Анюта не понимала, почему Яшка сменял твердое слово Сказочника на призрачное обещание короля. Яшка сам говорил, что Сказочнику нужен умный помощник. Яшка мог стать заместителем в любых делах, вторым по важности человеком в том мире, который строил Сказочник. Вместо великолепного будущего Яшка выбрал предательство.

Дунька ругала Яшку последними словами. Не расскажи он королю об уводе невест, предложение Сказочника выслушали бы, и неизвестно, каков был бы ответ. Для начала Сказочника могли взять в дружинники, Дунька или Анюта стали бы его женой… Или, чтобы не разлучаться и чтобы никто не был обижен, обе стали бы его женами. И тогда миссия не зависела бы от последней деревни, в которой неизвестно что творится и о которой нельзя даже предположить, как там пойдут дела.

— У них же принято иметь несколько жен? — кипятилась Дунька.

Сказочник улыбался одними глазами и молчал. О вброшенной Дунькой идее он ничего не сказал, а по его лицу не понять, как он воспринял услышанное.

— Яшка умный, — ответил Сказочник на основной вопрос, — и он поступил соответственно. Я обещал вылечить его при первой возможности, а когда такая возможность появится — неизвестно. Яшка мог не дожить. Ему предложили лечение сразу, не откладывая, и он согласился. К тому же, вы от него отвернулись, а я видел, что вы обе ему нравитесь. Что ему было терять? Как сказали мне христиане, вера без знаний — пустая мечта.

— «Яшка умный», «Яшка умный»… — пробубнила Дунька под нос. — Вот до чего ум доводит.

— Потому что кроме ума нужно еще кое-что, чего у Яшки никогда не было, — сказала Анюта.

— Это верно, — кивнул Сказочник.

— Чего у него не было? — не поняла Дунька. — У него только здоровья не было, остальное все было, и знал он больше, чем все пещерники и, я думаю, что чем подземники тоже.

— Знания сами по себе ничего не значат, — объяснила ей Анюта то, что имела в виду, — кроме ума нужны чувства. У Яшки с ними было плохо.

Дунька пару мгновений морщила лоб и, наконец, объявила:

— Ненавижу умных.

— А как же я и Анюта? — улыбнулся Сказочник.

— Ты умный так, как надо, а Анюта… — Дунька долго подбирала нужное слово, но не смогла и со вздохом завершила тем же: — Иногда тоже. Когда не вредная.

— Кто бы говорил, — возмутилась Анюта.

Дунька нарушила негласную договоренность. Себя хвалить и показывать с лучшей стороны можно и нужно, а соперницу ругать нельзя, потому что у обеих есть, что