Эксперимент Вегнера, или эксперимент «О невозможности подавления мыслей», был проведен в психологической лаборатории Университета Тринити в Сан-Антонио. Одна девушка, участница эксперимента, сказала: «Я пытаюсь думать о сотнях вещей, обо всем, кроме белого медведя, но я вновь и вновь к нему возвращаюсь. Всякий раз, как пытаюсь не думать о белом медведе, думаю именно о нем».

Ученый на тот момент читал «Воспоминания» Льва Толстого, там есть отрывок про то, как Лев с братьями строили «муравьиное братство» в Ясной Поляне. Община должна была вести к полному искоренению войн, конфликтов и даже ссор. Чтобы достичь этой великой цели, каждый участвующий должен был проходить разные испытания, придуманные Николаем – старшим братом. Коля осознал, что для благополучия вселенной нужно стоять в углу комнаты и не думать о белом медведе. Эту несложную задачу должен был выполнить маленький Толстой, но уже совсем скоро северный зверь заполонил все его мысли. И он оказался не единственным, ведь Дэниел взял именно этот образ для своего эксперимента.

Студенты-испытуемые были разделены на две группы. Первые были проинструктированы намеренно думать о медведе. А вторые – избегать этой мысли любыми способами. Чтобы зафиксировать ожидаемую неудачу, студенты второй группы должны были нажимать на кнопку звонка всякий раз, когда белый медведь пробегал в их потоке мыслей. В итоге оказалось, что животное появлялось в их потоке мыслей чаще одного раза в минуту. Стало ясно, что запрет на определенную мысль только побуждал сознание молодых людей размышлять именно об этом. Окружающие люди, внешняя стрессовая обстановка, внешние помехи в виде звуковых сигналов других студентов превращали мысль в навязчивую.

Дэниел предположил, что «сознание может контролировать самое себя», но «наши попытки контролировать его» приводят к хаотичному перетеканию мыслей. Он утверждает, что существуют две системы психического контроля. Задача первой – поиск мыслей, которые соответствуют нашим намерениям. Вторая система распознает нежелательные мысли, то есть конкурирующие идеи, которые препятствуют нашим попыткам сконцентрироваться на нужной теме. По Вегнеру, у нас есть лопата, которая откапывает и складывает нужные нам мысли, и веник, который отметает ненужные. Но возникает парадокс… Веник, постоянно ищущий мысли, которые нужно вымести, потому что они мешают психическому контролю, фактически увеличивает когнитивную доступность нежелательных идей. А значит, в определенных условиях вероятность возникновения нежелательных мыслей в области лопаты повышается. Попытки контролировать нормальное течение мыслей, таким образом, приводят к обратному результату.

Впоследствии Вегнер объявил о результатах своего исследования в журнале Personality and Social Psychology и рассказал о теории, в которой и сформировал понятие иронических процессов. Интересно, что Вегнер не сразу стал психологом, изначально он должен был учиться на физика. И вообще он был необычным человеком уже в детстве. Когда Вегнеру было 11 лет, у него сложилось видение двух типов ученых: «ученые, которые ничего особо не делают, лишь время от времени выполняя что-то, но получают удовольствие от процесса, даже если они оказываются неправы, и негодяи, которые делают только одно: указывают первым, что они неудачники».

Работа ученого стала основой для многих исследований. Так, до 2016 года считалось, что феномен иронических процессов возникает только при достаточно простых психических задачах. Но американские психологи доказали, что он проявляется даже в тех случаях, когда человеку необходимо избегать довольно сложных мыслительных действий. Психологи из Университета штата Калифорния в Сан-Франциско провели эксперимент, в котором поучаствовали 32 студента. Их обучили «поросячьей латыни»[19] – разновидности шутливого английского языка, в котором производится перестановка букв согласно определенным правилам. После того как участники исследования научились поросячьему языку, экспериментаторы продемонстрировали им на компьютере другой набор слов и дали задание не думать об их искаженной «поросячьей» версии.

Если студенты все-таки непроизвольно осуществляли трансформацию в голове, то они нажимали кнопку пробела на клавиатуре. В результате в 43 % всех испытаний добровольцы все равно неосознанно переводили слова на поросячью латынь. «Студенты активно пытались избежать появления этого эффекта, поскольку этот высокоуровневый процесс идет против намерений участников эксперимента», – замечает один из авторов. Так что исследователи выяснили, что ироническая спираль мыслей может возникать при сложных, совсем не автоматических задачах.

Основная идея теории иронических процессов говорит о наличии у нашей психики механизма, проецирующего с удвоенной силой мысль, которую мы пытаемся подавить. Что-то неумолимо «запретное» становится центром внимания. Мы пытаемся подавить мысль или желание, но в итоге оказываемся способными навредить себе психологическими проблемами и расстройством. Курящий, пытающийся бросить свое пристрастие и не думать о сигаретах, вдруг понимает, что гораздо легче это сделать, когда вообще не думаешь об этом, не думаешь, что у тебя есть привычка. Вегнеровская теория иронического эффекта чаще возникает при напряженном или подавленном состоянии, как раз это и ощущают бросающие курильщики.

В середине 90-х выяснилось, что подавление мысли порождает более сильную тягу к табаку, гораздо более продуктивно работает механизм, при котором курильщик отвлекается на что-то другое и, возможно, более навязчивое. Исследования были проведены оксфордскими учеными Полом Салковскисом и Мартином Рейнолдсом. Отвлечемся от курильщиков, похожие результаты были получены при работе специалистов с пациентами с депрессивными состояниями и рассматривающих процесс появления навязчивых воспоминаний.

Куда же без критики, хотя, казалось бы, перед нами такой безобидный и показательный эксперимент. Британец Оливер Буркеман обратил внимание на такой безобидный и показательный эксперимент. Но конструктивной его критику назвать сложно. В своей книге «Антидот. Противоядие от несчастливой жизни» он пишет о том, что эксперимент Вегнера – это не более чем удачная метафора нашей жизни, в которой всегда происходит что-то не так, как мы планируем. В которой нас всегда манит к тому, чего мы пытаемся избежать. «Вы аккуратно несете стакан с водой и говорите про себя: «Не урони. Не пролей». И он падает из рук прямо на ковер на глазах у всех». Но Вегнер имел в виду совсем не метафору, а реальный психический механизм! Иронический процесс не является случайным отклонением, он не похож на простую неспособность самоконтроля. Это естественный ход событий, глубокая характерная человеческая черта. Некий «бес противоречия», как ее называет Эдгар Аллан По. Он пишет в своем рассказе об этом как о необъяснимом, внезапно возникающем желании прыгнуть вниз с обрыва, когда гуляешь по горам или стоишь на смотровой зоне небоскреба. И не потому, что есть желание покончить с жизнью, но потому, что эта мысль заранее значится как запретная, невозможная и ошибочная. Писатель также отмечает, что этот бес может проявлять себя и в социальных связях.

Джереми Дин, доктор психологии, тоже пишет о том, что много исследований показывают: