это произошло, люди перестали есть ту или иную еду. Ученые проверили это во время поездки на пикник, где присутствовали все эти продукты. И даже если испытуемым напрямую предлагали что-то из перечисленного, они отказывались. Как мог происходить процесс такого «кодирования»? Например, в предварительном диалоге несколько раз говорилось: «Мне твоя мама рассказывала, что ты в детстве так сильно отравилась солеными огурцами, что тебе было очень плохо». И все в таком духе.

Получается, что ложные воспоминания имеют последствия, но они не всегда могут быть плохими и ужасными. Ведь можно было внедрить в память факты о приятных воспоминаниях про полезные продукты и использовать этот механизм для детей с ожирением. Когда Лофтус предложила это публично, некоторым родителям идея не понравилось: «Лгать детям недопустимо!» Тогда пришло время рассказать ребятам кое-что о Санта-Клаусе, отшутилась Элизабет.

Память – это не записывающее устройство, это не диск или кассета. Мы не можем просто отмотать назад и воспроизвести информацию, которая была нами услышана. Частицы памяти насыщены эмоциональным окрасом, зависят от состояния тела, настроения, окружающей обстановки. Поэтому даже когда человек делится с вами воспоминаниями уверенно, детально и с большим количеством эмоциональных реакций – нет никакой гарантии, что это произошло на самом деле.

Литература:

Anderson R. Washington State’s Wrongfully Convicte. – Seattle: Seattle Weekly, 2013.

Braun K.A., Ellis R., Loftus E. F. Make my memory: How advertising can change our memories of the past. – N.Y.: Psychology & Marketing, 2002.– № 9 (1). – 1–23 pp.

Collins A.M., Loftus E.F. A spreading-activation theory of semantic processing – N.Y.: Psychological review, 1975.– № 82 (6).

Crook L., Dean M. Lost in a Shopping Mall-A Breach of Professional Ethics. – Ethics & Behavior, 1999.– № 9 (1). – 39–50 pp.

Fischer H.D., Fischer E. J. International Reporting, 1928–1985: Innocent Man Wrongly Convicted of Rape // ed. by Heinz-Dietrich Fischer / The Pulitzer prize archive. – K. G. Saur, 1987.– 256–304 pp. – ISBN9783598301704.

Henderson P. Guilt in rape case may hang on the tick, tick, tick of clock: Local News. – Seattle: Seattle Time Company, 1981.– [Text]: site: https://special.seattletimes.com/o/news/local/tituscase/clock.html.

Henderson P. Looking back at Titus case. – Seattle: Seattle Time Company, 1981.– [Text]: site: https://special.seattletimes.com/o/news/local/tituscase/lookingback.html.

Loftus E. The fiction of memory (TEDGlobal, 2013).

Loftus E. F. Lost in the mall: Misrepresentations and misunderstandings. – Ethics & Behavior, 1999.– № 9 (1). – 51–60 pp.

Loftus E. F. Make-Believe Memories. – N.Y.: American Psychologist, 2003.– № 58.– 864–879 pp.

Loftus E.F., Palmer J. C. Reconstruction of automobile destruction: An example of the interaction between language and memory. – N.Y.: Journal of verbal learning and verbal behavior, 1974.– № 13 (5). – 585–589 pp.

Saletan W. The memory doctor: The future of false memories. – Slate, 2010.

Воля и разум

Годы проведения: 1977–1994

Место проведения: США

Руководитель: Бенджамин Либет

Многочисленные эксперименты Бенджамина Либета посвящены одной очень интересной мысли: являются ли наш мозг и наше сознание единым целым? Может быть, головной мозг управляет нами без нашего ведома? Или он все-таки контролируется волей? Тогда что такое «воля» и как они между собой взаимодействуют?

Поскольку эксперимент Либета начался в 1977 году, ученый и группа его коллег столкнулись с определенными техническими проблемами. Целью эксперимента было доказать, что наш мозг принимает решение о действии еще до того, как это решение принимаем мы сами. А само действие происходит еще позже.

Чтобы оценить соотношение между потенциалом бессознательной готовности и субъективными ощущениями воли и действия, Либет требовал объективного метода маркировки сознательного переживания субъектом воли к выполнению действия во времени, а затем сравнения этой информации с данными регистрации электрической активности мозга в течение того же интервала. Но для этого Либету требовалось специальное оборудование.

Первым таким устройством для ученых стал электронно-лучевой осциллограф, прибор, обычно используемый для построения графика амплитуды и частоты электрических сигналов. Однако с помощью нескольких корректировок осциллограф можно было заставить действовать как таймер: вместо отображения серии волн отображалась одна точка, которую можно было заставить двигаться по кругу, подобно движениям секундной стрелки вокруг циферблата часов. Этот таймер был установлен таким образом, что время, необходимое точке для перемещения между интервалами, отмеченными на осциллографе, составляло примерно сорок три миллисекунды. Скорость точки оставалась постоянной, любое изменение расстояния можно было легко преобразовать во время, необходимое для прохождения этого расстояния. А значит, и зафиксировать его.

Второе, что потребовалось Либету, это мониторинг мозговой активности. В этот же период Либет использовал электроэнцефалограмму (ЭЭГ). ЭЭГ использует небольшие электроды, расположенные в различных точках на коже головы, которые измеряют нейрональную активность в коре головного мозга – самой внешней части мозга, связанной с высшим сознанием. Передача электрических сигналов через области коры головного мозга вызывает различия в измеренном напряжении на электродах ЭЭГ. Эти различия в напряжении отражают изменения нейрональной активности в определенных областях коры головного мозга.

Но и это еще не всё, необходимо было зарегистрировать «действие». Для измерения фактического времени произвольного двигательного акта электромиограф (ЭМГ) фиксировал движение мышц с помощью электродов на коже над активированной мышцей предплечья. Время ЭМГ принималось за нулевое время, относительно которого вычислялось все остальное.

Вот что происходило с испытуемым. Исследователи, проводящие процедуру Либета, просили каждого участника сесть за стол перед таймером осциллографа. Они прикрепляли электроды ЭЭГ к голове участника эксперимента, а затем давали ему указания выполнить в течение определенного периода времени какую-либо небольшую простую двигательную активность – например, нажать кнопку или согнуть палец или запястье. Не было установлено никаких ограничений, испытуемый мог выполнить сколько угодно таких действий во время эксперимента. В ходе исследования испытуемому предлагалось заметить положение точки на таймере осциллографа, когда он или она впервые осознавали свое желание или побуждение действовать.

Контрольные тесты с оборудованием Либета продемонстрировали небольшую погрешность всего лишь в 50 миллисекунд. Нажатие кнопки регистрировалось вместе с положением точки на генераторе, на этот раз в электронном виде. Сравнивалось отмеченное время нажатия кнопки и сознательное решение субъекта действовать, исследователи смогли рассчитать общее время испытания от первоначальной воли субъекта до произведенного действия. В среднем между первым проявлением сознательного желания нажать кнопку и самим актом нажатия прошло около двухсот миллисекунд.

Очевидно, что сознательному решению действовать предшествовало бессознательное нарастание электрической активности внутри мозга – изменение сигналов ЭЭГ, отражающее это нарастание, и это назвали потенциалом готовности. По результатам экспериментов за 2008 год, предстоящий результат решения можно было найти в исследовании активности головного мозга в префронтальной и теменной коре до 7 секунд, прежде чем субъект был осведомлен о своем решении. Из нижеследующего примера вы поймете, что такого невероятного сделал Либет.

Вы приходите в комнату, на вас надевают шапку с электродами и сажают перед компьютером. На руку, которой вы будете нажимать на кнопки, тоже прикрепляют датчики. На круге перед вами есть точка,